были приданы силам на севере и в Средиземном море, получился прирост в тридцать 
лодок вместо восьмидесяти.

Все лодки, имевшиеся под рукой, направлялись на «американский фронт». Число это 
было невелико – от шести до восьми в каждый данный момент, но их командирами 
были прожженные вояки, прошедшие суровую школу британской противолодочной 
обороны. Лейтенант Топп на «U-552» был одним из них – ас по конвоям. Был там и 
Мютцельбург на «U-203», и Лассен на «U-160», каждый из которых потопил пять – 
шесть судов. Был там опять и Хардеген на «U-123», который потопил одиннадцать 
судов, а Йохен Мор на «U-124» потопил девять судов за один выход; он еще 
отличился и тем, что отрапортовал о своих успехах стихотворной радиограммой в 
адрес адмирала: 



Мыс Хаттерас. В ночь чернее чернил

Несколько танкеров здесь потопил.

Рузвельту грустно: у них с этих пор

Меньше на тысяч с полсотни.

    Ваш Мор. 

Под градом ударов американцы понемногу начали реорганизовывать свою оборону, и 
командиры подводных лодок быстро заметили эти перемены. Суда больше не плавали 
как и когда придется, а варьировали время и дистанцию от берега от берега, 
иногда шли в одиночку, иногда группами. Самолеты начали атаковать подводные 
лодки и по ночам, в периоды полнолуний заставляя их уходить от берега.

Но очень скоро командир «U-105» Шух обнаружил узловой пункт судоходных 
маршрутов – в трехстах милях восточнее мыса Хаттерас, – и «морские волки» снова 
собрались в стаю.

Второй поход Хардегена на «U-123» начался благоприятно для него. Не успел 22 
марта он прибыть на позицию, как потопил танкер «Маскоджи» из Уилмингтона 
водоизмещением в 7 000 тонн. На следующий день он увидел еще один. Но – и это 
было новым для времен «Paukenschlag» – судно шло зигзагами и к тому же было 
вооружено. Хардеген заметил два 105-миллиметровых орудия на корме и два 
88-миллиметровых в центре судна, а также несколько легких противовоздушных 
средств на мостике, но его нельзя было отпугнуть такой демонстрацией силы. Под 
покровом дождя и шквального ветра он подобрался к судну и выстрелил. Одна 
торпеда застряла в торпедном аппарате и шум ее винтов разнесся по всей лодке, 
но торпеда все-таки «выскользнула», и Хардеген с облегчением вздохнул. На 
момент выстрела расстояние до цели составляло 900 метров, и продвижение к цели 
продолжалось, Раздался взрыва, из носовой части судна стало вырываться пламя, а 
это значило, что одна торпеда все-таки дошла до цели. Люди на судне забегали, 
стараясь спастись, в любой момент новый взрыв мог разнести судно на куски. 
Никто на обреченном судне и не думал открывать огонь.

– По местам стоять к артиллерийской атаке! Шесть снарядов по машинному 
отделению, два по кормовым трюмам – огонь!

После первого попадания в небо поднялся белый огненный шар. Пять с половиной 
часов спустя судно затонуло в гигантском дымовом облаке.

В тот же вечер лодка обнаружила пароход водоизмещением примерно в 3 000 тонн, 
который шел прямым и мирным курсом, иногда выбрасывая в воздух клубы черного 
дыма. Не решаясь положиться только на свое собственное мнение, Хардеген 
пригласил на мостик штурмана и курсанта. Никто из них не увидел ничего 
подозрительного в судне, и Хардеген решил атаковать с надводного положения. С 
расстояния примерно 600 метров единственная торпеда угодила в носовую половину 
судна, вверх вырвался столб черной воды. Судно остановилось, на нем начался 
пожар. С борта судна радировали: «Кэролайн» торпедирована. Горит. Не сильно. 
Координаты…». Судно начало немного крениться. С борта спустили одну 
спасательную шлюпку, другая продолжала висеть на шлюпбалке. «Не сильно? – 
подумал Хардеген. – Ну что ж, посмотрим».

«U-123» обошла горящее судно с кормы на близком расстоянии, чтобы атаковать его 
из пушки с другого борта. Хардеген сидел на поручнях мостика и наблюдал. Люди с 
«Кэролайн» садились и во вторую шлюпку.

– Дайте им отойти от судна, – сказал Хардеген, наблюдая за посадкой. – Не 
стрелять же по ним.

Внезапно на «Кэролайн» увидели два красных огня. Судно как будто двигалось. То 
ли оно сохраняло инерцию, то ли у него работали собственные двигатели, но 
расстояние между судном и лодкой сократилось. С некоторым подозрением Хардеген 
приказал дать средний вперед и право руля. И «Кэролайн» повернула тоже!