подводной лодки не имели право атаковать невидимыми, а это увеличивало бы и их 
уязвимость ввиду слабой защищенности.

Для создания морских контрмер – самых широких и дорогостоящих в английской 
военной истории – требовалось время. Но политические контрмеры можно было 
применять сразу. Нортклифф[10 - Альфред Хармзуорт, или виконт Нортклифф (1865 – 
1922) – британский издатель и политический деятель.] запустил во всем мире свою 
огромную пропагандистскую машину и одновременно начал небывалую кампанию в 
прессе, чтобы опорочить действия германских подводных лодок против британских 
торговых судов. Он достиг своей цели, но всем стало ясно, что впервые в своей 
истории само существование Британии было поставлено под угрозу.

В апреле 1917 года потери торгового судоходства росли из недели в неделю. 
Подводная лодка не только пробила бреши в обороне жизненной зоны Британских 
островов, но и поставила под вопрос весь фундамент мощи Союзников. Угроза 
полного крушения туманно замаячила на горизонте.

В ноябре 1917 года глава департамента адмиралтейства, занимавшегося борьбой с 
подводными лодками, представил адмиралу сэру Джону Джеллико баланс сил, 
задействованных на каждой стороне. В нем указывалось, что «на германской 
стороне – 178 подводных лодок. Против них Британия использует 277 эсминцев, 30 
корветов, 49 паровых яхт, 849 тральщиков, 687 дрифтеров, 24 тральщика 
(колесных), 50 малых дирижаблей, 194 самолета, 77 противолодочных 
судов-ловушек» и более 100 000 мин.

Лишь в 1918 начала оправдывать себя система конвоев, и потери начали 
сокращаться. Радиосвязь между лодками, нападавшими на конвои, в те времена была 
не на высоком уровне. Поскольку торговые суда перестали плавать в одиночку и 
эскорт эсминцев усиливал противолодочную оборону, началась отливная волна. 
Программу адмирала Шеера по строительству Германией подводных лодок до конца 
войны материализовать не удалось.

И вот в 1918 году появились люди, которые утверждали, будто подводные лодки, 
временами несшие на себе всю тяжесть войны, отжили свое. В конечном итоге – или 
так казалось – конвойная система и улучшенная противолодочная оборона показали 
свое превосходство над противником. И все-таки вряд ли вызвал удивление тот 
факт, что подлодки были среди оружия, которое Германии на все времена 
запрещалось иметь по Версальскому договору.




ГЛАВА 2

РАДУЖНАЯ ПЕРСПЕКТИВА

(1920 – 1935 гг.)


С течением лет притупилась память о кошмарах подводной войны. Тысячи новых 
судов мирно бороздили моря, война была поставлена вне закона, о ней больше не 
говорили. Но британцы не забыли своего «величайшего судного часа», как назвал 
адмирал Джеллико подводную угрозу. На морских конференциях британские делегаты 
использовали всевозможные аргументы, чтобы убедить другие морские державы, что 
конвойная система сделала подводные лодки устаревшим оружием, что они не смогут 
далее противостоять противолодочным средствам и что в будущих войнах подводные 
лодки обречены играть лишь вспомогательные роли.

В переговорах по таким вопросам Германия не участвовала, так как перестала быть 
морской державой. Ее маленький военно-морской флот – райхсмарине – состоял из 
нескольких устаревших надводных кораблей. Накопленный опыт германских верфей по 
строительству подводных лодок – самый широкий опыт в мире – оставался 
невостребованным.

Однако в эти годы небольшая группа немцев работала в проектно-конструкторском 
бюро одной голландской судостроительной фирмы. Все они во время войны 
занимались строительством подводных лодок и теперь использовали накопленный 
опыт в работе над новыми проектами. Строительные планы охватывали весь мир – 
Швецию, Финляндию, Южную Америку, Испанию, Турцию. Они касались создания разных 
типов лодок, и под проектами стояли подписи Техеля и Шюрера – людей, 
приобретших славу в Великую войну.[11 - Так автор пару раз называет Первую 
мировую войну – как ее именовала официальная Германия.] Эти люди создавали 
ячейки новой германской подводной техники, которая станет прототипом германских 
подводных лодок периода Второй мировой войны.

Эти лодки строились за счет частных средств голландской фирмы – одна 250-тонная 
в Або, Финляндия, которая впоследствии вошла в финские ВМС, одна 500-тонная в 
Кадисе, Испания, которую приобрели турки. Германские инженеры, специалисты по 
работам в доке и морские офицеры контролировали их строительство. Небольшие 
группы – не более пяти-шести человек – ездили инкогнито в Финляндию и Испанию.