Хесслер и командование подводным флотом, до этого перебравшиеся из Зенгвардена 
в Плен, теперь переехали во Фленсбург, хотя сам гросс-адмирал оставался в 
«Форели». Именно здесь 30 апреля, после возвращения со встречи с Гиммлером в 
Любеке, он узнал неожиданную новость. Только Шпеер находился вместе с ним, 
когда Люде-Нойрат принес ему роковое сообщение:

«Лично гросс-адмиралу Деницу. На место бывшего рейхсмаршала Геринга фюрер 
назначил вас своим наследником. Вы должны предпринять все необходимые шаги, 
требуемые в настоящей ситуации. Борманн».

Все трое переглянулись. Шпеер сделал слабую попытку поздравить Деница. Всем им 
было ясно одно – это конец. Гитлер был или уже мертв, или собирался умереть. 
Телеграмма была явно настоящей, так как пришла по единственному оставшемуся 
спецканалу шифрсообщений. Гросс-адмирал был совершенно ошарашен таким поворотом 
событий. Как это обычно бывало, когда ему требовалось поразмыслить, он вышел на 
свежий воздух и совершил прогулку по берегу озера вместе с Люде-Нойратом. Когда 
они вернулись, Шпеер уже набросал ответ.

Гросс-адмирал не питал никаких иллюзий. Был только один логический вывод из его 
назначения – сделать то, к чему сам Гитлер не был готов – капитулировать. На 
него возложили эту миссию потому, что он был военным и никак не политиком, а 
потому враг будет готов вступить с ним в переговоры. Но, действительно, может 
ли он – следует ли ему – становиться наследником Гитлера? Война была полностью 
проиграна, поражение было абсолютным. Следует ли ему при всем немецком народе 
ставить свое имя рядом с самой ужасной изо всех капитуляций? Он стоял перед 
самым трудным решением своей жизни. Послание из Берлина дало ему полную свободу 
действий, но и налагало на него всю тяжесть ответственности. Он знал о 
разногласиях, которые разделяли в этот момент германский народ. На западе 
Германии был один призыв: «Покончить с войной немедленно! Лишний день войны – 
преступление». Но на востоке миллионы людей ожидали, чтобы война продолжалась 
до тех пор, пока они не смогут убежать от русских. Гросс-адмирал сделал выбор в 
пользу людей на востоке и миллионов людей и солдат, которые были благодарны ему 
за это. В тот же день он послал приглашение прибыть к нему Йодлю, Кейтелю, а 
также Гиммлеру, чтобы уяснить положение страны.

Когда поздно вечером приехал Гиммлер в сопровождении до зубов вооруженных 
офицеров СС, за каждым кустом прятались подводники со «шмайссерами»[122 - Так 
называли пистолет-пулемет системы Г. Фольмера, хотя Г. Шмайссер вовсе не был 
его конструктором.] на боевом взводе. Это была группа подводников, спасшихся с 
одной из новых подводных лодок, которая попала под бомбежку и затонула. Под 
командованием своего командира «Али» Кремера они захватили несколько 
трехколесных фургончиков и, вооруженные только противотанковыми гранатами, 
подорвали несколько британских танков под Харбургом, чтобы пробиться в Плен. 
Они сформировали «батальон охраны Деница» и взяли на себя заботу за личную 
безопасность Деница. Сам Дениц положил на стол под бумаги взведенный пистолет, 
а Люде-Нойрат постарался занять сопровождение Гиммлера беседой в кают-компании. 
Беседа проходила в кабинете гросс-адмирала.

Дениц положил перед ничего не подозревавшим Гиммлером телеграмму от Борманна, 
тот прочел ее, побледнел и ничего не сказал. Наконец он встал.

– Поздравляю вас, господин гросс-адмирал, – произнес он. Потом, помолчав, 
спросил: – Вы позволите мне быть вторым человеком в стране?

– Это невозможно.

– Почему?

– Несколько возможно, я собираюсь сформировать неполитическое правительство. В 
нем не будет места для каких-либо столь политически выдающихся личностей, как 
вы. Вы не подойдете в качестве фигуры, с которой враг станет вести переговоры.

Спор между ними продолжался больше часа. В этот период гросс-адмирал еще не 
знал о концлагерях и массовых убийствах. Гиммлер был для него «в основе своей 
приличным малым, который так же хорошо управлял своим СС, как я – флотом». Он 
напрасно старался убедить Гиммлера в том, что любое германское правительство, 
которое вступит в переговоры о капитуляции, наверняка окажется в проигрышном 
положении, если в его составе будет Гиммлер. Гиммлер, хотя и не понял доводов 
Деница, махнул рукой и в четверть третьего ночи уехал со своим эскортом.

Утром 1 мая пришла новая телеграмма от Борманна: 



«Завещание вступило в силу. Приеду к вам, как только смогу. А до тех пор 
советую вам не объявлять эту новость». 


Значит, Гитлер мертв! В телеграмме не было сказано, как он умер, но немецкий