числе в направлении Тебессы и Мединина) не принесли нам успеха, на который мы 
рассчитывали. О том, что возможность одержать стратегическую победу над 
противником существовала, говорят огромные трудности, с которыми столкнулась 
группировка вторжения. Успехи же тактического характера не могли переломить 
общий ход военных действий. Наступление 1-й германо-итальянской танковой 
армии на Мединин дорого обошлось скорее партнерам по Оси, нежели противнику, и 
сделало очевидной слабость нашего командования и боевых частей. Мне стало ясно, 
что войска Оси утратили инициативу. Было ясно, что группе армий, за действия 
которой отвечал новый командующий, фон Арним, придется отступить и окончательно 
перейти к обороне.

В начале марта 1943 года Роммель получил давно заслуженный отпуск и уехал из 
Туниса. Я с радостью рекомендовал его в кавалеры Рыцарского креста с 
бриллиантами, но, к сожалению, мои усилия, направленные на то, чтобы заслуги 
этого доблестного солдата были отмечены высшей итальянской наградой, ни к чему 
не привели.

Шансы на успешную оборону «тунисской крепости» были не так уж малы при условии, 
что нам удалось бы не допустить соединения двух группировок альянса и 
координации действий их авиации. Наш правый фланг удерживали опытные германские 
войска, занимавшие хорошо укрепленные и оборудованные позиции. Левый фланг 
нашей обороны также проходил по местности, хорошо укрепленной на большую 
глубину. Части группировки Оси, расположившиеся в центральной зоне защитных 
порядков, были гораздо слабее, поскольку на отдельных участках там держали 
оборону одни итальянцы. Даже при том, что стоявшие там части и соединения, 
такие, как дивизия «Центауро» и бригада «Империал и», по итальянским меркам 
представляли собой первоклассные войска, будучи предоставленными сами себе, они 
были не в состоянии сдержать наступление альянса. Если бы у нас не было в 
резерве трех германских моторизованных дивизий (10-й, 21-й и 15-й танковой), 
нам бы ничего не оставалось, как, стараясь избегать прямых столкновений с 
противником, отступить на заранее намеченные, но еще не приведенные в должное 
состояние позиции в районе «линии Энфи-давилля». Это было бы реализацией 
любимой идеи Роммеля. Преимущества этого маневра были очевидными: длинный фланг,
 проходящий параллельно линии побережья, был бы сжат, а уменьшение длины 
защитных рубежей помогло бы нам укрепить оборону, сделав ее глубоко 
эшелонированной, и тем самым в определенной степени компенсировать слабость 
наших защитных порядков, прикрывающих порт Тунис.

С точки зрения теории ведения наземных военных действий все это было правильно, 
но, не вдаваясь в подробности, такие, например, как недостаточная глубина 
района обороны и угроза обоим внешним флангам со стороны британских 
военно-морских сил, я подчеркну только решающий негативный фактор – а именно то,
 что под массированными ударами противника с моря и с воздуха по портам и 
аэродромам наши тыловые коммуникации и, соответственно, вся наша оборона были 
бы разрушены в течение нескольких дней. В этом случае противник получил бы 
полную свободу выбора в решении вопроса о том, что ему делать дальше – 
атаковать наши обескровленные боевые порядки с прекрасными шансами на успех или 
же ограничиться их окружением, которое дало бы ему время для того, чтобы 
подготовиться к вторжению в Италию или в Грецию своими основными силами или 
даже приступить к этой операции.

То, что альянсу не удалось использовать свой шанс, как и то, что наше 
собственное вынужденное отступление было проведено без чрезмерных потерь, – все 
это результат контратак германских войск против группировки вторжения. 
Благодаря моему рассказу историки поймут, что наши операции в Тунисе были 
оправданными, хотя они и не привели к решительной победе, которая могла быть 
достигнута.

Наступление альянса, решившее судьбу сил Оси в Тунисе, началось 20 марта 1943 
года с удара британской 8-й армии по «линии Марета». Хотя первоначальный успех 
британцев в итоге трансформировался в блестящую победу германского оружия в 
результате контратаки 15-й танковой дивизии, победа эта была достигнута слишком 
дорогой ценой. Фланговая угроза «линии Марета» с юго-запада и охват противником 
наших позиций со стороны пустыни и Матматских холмов не встретили 
своевременного и решительного отпора наших сухопутных сил и люфтваффе – они все 
еще не могли избавиться от идеи о том, будто пустыня является неподходящей 
местностью для крупномасштабных передвижений войск, таких, как бросок 
новозеландцев из Фоум-Хатауина. Мы также узнали, что после их неудачного 
фронтального наступления на Мединин дивизии 8-й армии продвинулись дальше к 
западу через Халлуф. В конце концов нам стало известно и о том, что немецкие 
передовые отряды не смогли остановить продвижение новозеландцев и что батальоны 
генерала Манерини при всей их боеспособности оказались не в состоянии 
противостоять на своих плохо укрепленных позициях между Джебель-Табагой и 
Джебель-Мелабом ударной группировке современных войск альянса.

Решение о защитных мерах, которые слишком долго не предпринимались нами из-за 
чрезмерной уверенности в прочности «линии Марета», нужно было принимать раньше 
и реализовывать его более оперативно. Кроме того, наши действия в воздухе не 
соответствовали требованиям момента. Когда боевые действия сместились к рубежу 
Макнасси – Гафса – Эль-Геттар, возник очень неприятный кризис, который