военнослужащих альянса, итальянских и балканских солдат, немецких дезертиров и 
представителей местного гражданского населения – как мужчин, так и женщин, 
людей разного возраста, разных занятий, убеждений и моральных принципов. В 
результате можно смело сказать, что знаменем патриотизма зачастую прикрывалось 
удовлетворение самых низменных инстинктов.


Методы, применявшиеся партизанами

Партизанская война была грубым нарушением международного права и противоречила 
всем принципам ведения боевых действий.

Главной причиной этого было отсутствие в Италии настоящих лидеров и недостатки 
тех, которые имелись в наличии, – из-за этого создание какой-либо регулярной 
вооруженной организации и ее обучение оказались невозможными. Вместо этого 
южный темперамент итальянцев привел к напоминающим бунт хаотичным действиям, в 
которых патриотическая окраска сочеталась с всплеском самых низменных 
инстинктов, что зачастую не оставляло места для сожалений и угрызений совести. 
Партизаны небольшими группами или в одиночку действовали, не считаясь ни с кем 
и ни с чем. Они осуществляли свою подрывную работу везде – в горах, в долине 
реки По, в лесах и на дорогах, под покровом темноты и в тумане – и при этом 
всегда исподтишка. Большинство многочисленных актов саботажа и диверсий против 
военных объектов, складов, на железных и шоссейных дорогах, мостах и 
телеграфных линиях и не менее частые антигуманные действия по отношению к людям 
– дело их рук. Ежедневно они совершали нападения из засады, вешали, топили, 
сжигали, распинали свои жертвы, применяли все известные виды пыток, отравляли 
колодцы, нередко используя для совершения своих преступлений символику Красного 
Креста.

Их действия облегчались тем, что партизаны почти никогда не носили знаков 
различия, прятали оружие или, опять-таки в нарушение международного права, 
переодевались в форму германских войск или фашистов. Тем самым они освобождали 
себя от обязательств, налагаемых ношением униформы. Естественно, все это 
вызывало у нас раздражение. В районах действия партизан немецкий солдат 
невольно видел в любом местном жителе, одетом в гражданское платье, как 
мужского, так и женского пола, убийцу-фанатика и исходил из того, что в него в 
любой момент могут начать стрелять из любого дома. Все местное население так 
или иначе помогало партизанам и предупреждало их об опасности с помощью особой 
системы сигналов.

Партизанские отряды лишь в исключительных случаях принимали открытый бой. 
Обычно же они, совершив вылазку, растворялись среди мирного населения.

Когда же они все же вступали в боестолкновение, они окончательно отбрасывали 
всякую порядочность, особенно в отношении местных жителей, в результате чего 
нередко самые страшные потери приходились на долю гражданских лиц, не 
участвовавших в стычках, не говоря уже о фашистской милиции.

Учитывая, что германские войска были разбросаны на большой территории, мы не 
могли вести точный учет наших потерь. Когда человек исчезал, его имя просто 
заносили в список пропавших без вести. В период с июня по август 1944 года, по 
данным нашей разведки, мы потеряли 5000 человек убитыми, а еще 25 000-30 000 
наших военнослужащих были ранены или похищены. Эти цифры кажутся мне очень 
высокими. Согласно моим оценкам, основывавшимся на устных докладах, более 
правдоподобными минимальными цифрами, характеризующими наши потери в течение 
упомянутых трех месяцев, являются такие: 5000 убитых и еще 7000-8000 убитых или 
похищенных; к этому следует также добавить такое же количество раненых. Во 
всяком случае, потери с германской стороны значительно превышали общие потери 
партизан.


Борьба с партизанами

Когда началась партизанская война, Италия в соответствии со статьей 42 Гаагской 
конвенции, подписанной как государствами Оси, так и странами альянса, 
превратилась в «оккупированную территорию». Таким образом, партизаны с самого 
начала находились вне международного права – к ним была неприменима статья 2 
Гаагской конвенции, поскольку изложенные в ней условия не были выполнены.

Партизаны проводили свои операции, полностью игнорируя содержание статьи 1, что 
давало германскому командованию право принимать любые контрмеры, допускаемые 
Гаагской конвенцией или законами военного времени.

Изучение истории и мое личное знакомство с тем, что такое партизанская война, 
привели меня к выводу, что это некая дегенеративная форма ведения военных 
действий. Методы, которые в ней применяются, настолько многообразны, что рано 
или поздно они обязательно вступают в противоречие с писаными и неписаными 
нормами международного права и с почти математической неизбежностью втягивают 
обе стороны в совершение чудовищных преступлений.