стало все чаще импровизировать, причем его стратегия совершенствовалась из 
месяца в месяц до самого окончания войны. В свое время я предпринял энергичные 
меры для того, чтобы положить конец упомянутой глупости нашей пропагандистской 
политики, но, увы, эта глупость уже дала вредные для нас плоды. Чтобы объяснить 
Гитлеру и Верховному командованию вермахта ограниченность своих возможностей, я 
отправил моего начальника штаба в ставку фюрера для обсуждения стоящих перед 
нами проблем. Эти проблемы можно было свести к двум основным моментам: при 
скоординированных действиях противника, силы которого превосходили наши и на 
земле, и на море, и в воздухе, невозможно было сдержать его наступление, даже 
обладая хорошо укрепленными позициями на побережье, но не создав при этом 
глубоко эшелонированной обороны; во-вторых, наши контратаки, как правило, 
успешно отражались противником при помощи плотного артиллерийского огня. При 
доминировании противника в воздухе на земле можно успешно действовать только 
при наличии особых погодных условий или исключительно благоприятного рельефа 
местности.

Можно было считать, что пока боевые действия завершились вничью. Как 
политические, так и стратегические проблемы остались прежними. Зато теперь мы 
столкнулись с вызванной экономическими причинами необходимостью сделать наш 
театр военных действий способным к самообеспечению.

Все эти моменты были учтены при проведении фортификационных работ, начатых еще 
в сентябре 1943 года. В результате «линию Густава» еще больше укрепили в местах 
вероятного наступления противника; ее глубина была настолько увеличена за счет 
бронированных и бетонных конструкций, а также промежуточных и передовых линий 
обороны, что позволяла сорвать даже очень крупную наступательную операцию 
противника уже на подступах к фортификационным сооружениям. Зная, что с помощью 
системы укреплений, вытянутых в одну линию, невозможно в течение долгого 
времени сдерживать наступление современной войсковой группировки и что в этом 
случае даже глубоко эшелонированная оборона может не выдержать, мы не 
прекращали работы на так называемой «линии С», расположенной к югу от Рима. Она 
проходила через Авеццано и тянулась к побережью Адриатического*моря, рельеф 
которого мы уже давно изучали. Эта линия укреплений плавно переходила в наши 
позиции, охватывавшие береговой плацдарм противника и район обороны, 
непосредственно примыкавший к столице с южной стороны.

Наличие всех этих укреплений существенно развязало нам руки в выработке нашей 
стратегии; тем не менее, нас все же сковывали превосходство противника в 
воздухе и очевидная слабость «линии С». Нам пришлось примириться с тем фактом, 
что мобильные операции на местности, контролируемой авиацией противника, при 
ясном небе, в горах или на равнине, при наличии негустой, но легко 
просматривавшейся с воздуха дорожной сети и при том, что ночи были короткими и 
лунными, могли привести к успеху только при условии исключительного везения. 
Фортификационные работы на «линии С» находились еще только в начальной фазе, а 
за этой линией, совсем неподалеку от нее, находились реки Тибр и Аньен и Рим. 
Длина линии укреплений также вызывала озабоченность. Правда, озерный участок 
между позициями 10-й и 14-й армий был вполне надежно защищен с помощью 
технических средств (к тому же в случае необходимости у нас была возможность 
вызвать наводнение). На соседних участках побережья, примыкающих с севера, была 
создана линия обороны, соответствующая их уязвимости. Самым неотложным вопросом 
было создание оборонительных позиций в Апеннинах – сооружение там системы 
укреплений, обладающей достаточной надежностью, требовало бы еще многих месяцев 
работы.

Хотя командующий Юго-Западным фронтом не располагал необходимыми данными 
воздушной разведки, нам все же удалось более или менее точно установить 
расположение частей и соединений противника, что позволило нам сделать 
соответствующие выводы по поводу его возможных намерений. С весьма высокой 
степенью вероятности, граничащей с уверенностью, мы могли исключить из наших 
расчетов Адриатический фронт. С другой стороны, напрашивалось предположение, 
что Гарильяно с его горными пиками позади Кассино и береговой плацдарм в Анцио 
станут зонами упорных боев, а к ним, возможно, добавятся места проведения 
противником отвлекающих высадок с моря севернее Рима и в районе Сивитавеччии, а 
также долина Фрозиноне, где альянс вполне мог сбросить десант с воздуха. Я 
рассчитал, что американская 5-я и британская 8-я армии начнут наступление с 
атаки широким фронтом и на большую глубину против правого фланга нашей 10-й 
армии. Эта атака, по моим предположениям, должна была развиваться в направлении 
Маджо, Петреллы и горного массива Монте-Кассино с одновременным продвижением в 
направлении долины Лири. Роль французских экспедиционных сил, их состав и 
направление возможного удара до четвертого дня вражеского наступления 
составляли весьма серьезный и опасный неизвестный фактор. То, как следовало 
действовать в ходе сражения, я ясно изложил в моей директиве «Оборона» и 
постарался убедить самого себя в том, что ее содержание было до конца понято 
всеми штабами и дивизиями. Части и соединения, державшие оборону, ранее уже 
доказали, что умеют драться. Если бы противнику удалось смять на правом фланге 
боевые порядки 94-й пехотной дивизии, которая в предыдущих боестолкновениях 
меня разочаровала, прорыв мог быть блокирован за счет глубины нашей обороны. 
Долину Лири можно было удержать при условии, что в наших руках останутся 
имевшие ключевое значение Монте-Маджо справа и Монте-Кассино слева. Горный 
массив Монте-Кассино удерживала 1-я парашютно-десантная дивизия, так что можно