перейти в основные. 

Потом мы по предложению миссис Черчилль отправились за город на пикник. Я ехал 
в одной машине с премьер-министром и продолжал обсуждение операции «Оверлорд» и 
своих замечаний. Сказал, что одним из уроков, усвоенных мною на этой войне, 
является необходимость пораньше привлекать опытных боевых командиров к 
составлению планов на будущее; если это сделать с опозданием, изменить основные 
положения плана может оказаться невозможным. Во всех операциях, где я принимал 
участие, перемены в планах были необходимы, и времени для этого было мало, как, 
например, в операции «Эскимос» в мае 1943 года. Теперь и «Оверлорд» выглядит не 
особенно удачным. 

Мы провели спокойный, приятный день под теплым зимним солнцем на марокканской 
природе, за оживленным разговором. Я хорошо узнал премьер-министра и миссис 
Черчилль за время их краткого визита в Марракеш, послужившего началом близкой 
дружбы с ними обоими. 

В тот вечер после ужина я вылетел из Марракеша в Англию. Эйзенхауэр не позволил 
мне совершить это путешествие в моей двухмоторной «дакоте», хотя там были 
установлены дополнительные топливные баки. Поэтому я летел на четырехмоторном 
американском «С-54». Свой самолет я загрузил апельсинами и приказал летчику 
лететь в Англию. Он вылетел на следующий вечер. Я прилетел в Лондон 2 января. 

Фредди де Гинган и другие члены штаба, которых я забрал из 8-й армии, прилетели 
в Лондон на сутки раньше меня. Штаб 21-й группы армий располагался в школе 
Святого Павла в Западном Кенсингтоне, где я учился. Директорский кабинет стал 
моим. Хотя в школе я был старостой, капитаном первой команды регбистов, 
крикетистов и членом команды пловцов, в этот кабинет [228] тогда я не входил ни 
разу. Для этого мне потребовалось стать главнокомандующим. Многие жившие в этой 
части города люди писали мне письма с просьбой сменить адрес. Противник 
продолжал бомбежки, и мы понесли в штабе кое-какие потери. Жители считали, что 
причиной бомбежек является наше присутствие, но подтверждений этому выводу не 
было. 

Наша столовая высшего командного состава располагалась в Латимер-Корт, 
многоквартирном доме напротив школы; в одной из квартир жил я. Я пригласил 
поселиться там адмирала Рамсея, морского главнокомандующего «Оверлорда», и 
взять с собой адмирала Кризи, его начальника штаба. Мы были веселой компанией и 
за ужином разговаривали на всевозможные темы. Дискуссии часто оканчивались 
заключением пари. Я предложил завести тетрадь, где будут записываться ставки, и 
обе стороны ставить подписи. Сейчас эта тетрадь у меня под рукой, она 
представляет немалый исторический интерес. Некоторые пари касаются политиков, 
других известных лиц и не подлежат опубликованию — во всяком случае, пока. Туда 
внесены и те пари, которые заключались во время нашего пребывания в 8-й армии. 
Сам я пари не предлагал, но готов был принять те, которые представлялись 
выигрышными; таким образом я приобрел немало денег, и благотворительные 
организации, к которым я проявлял интерес, от этого выгадали. Большая часть тех 
пари, которые я принимал, касались окончания войны. Я считал, что после того, 
как мы окончательно вывели Италию из войны, прочно обосновались в этой стране, 
с открытием второго фронта в Северо-Западной Европе мы сможем успешно завершить 
войну с Германией к концу 1944 года. Это мнение держалось у меня довольно долго.
 Но к осени 1943 года я насмотрелся на действия высшего руководства в ходе 
сицилийской и итальянской кампаний, и этот опыт не внушал мне уверенности. 
Считая, что союзники могли бы выиграть войну к концу 1944 года, я был почти 
уверен, что мы «напортачим» и не сделаем этого. 

Мой начальник штаба де Гинган был первым оптимистом — безо всяких для того 
оснований. 4 марта 1943 года, когда мы еще сражались в Африке, он заключил со 
мной пари, что немецкая армия не будет вести согласованных действий к 
нижеуказанным срокам: [229] 
1 января 1944 года — 5 фунтов 1 апреля 1944 года — 5 фунтов 1 апреля 1944 года 
— 5 против 15 1 февраля 1945 года — 15 против 5 20 марта 1945 года — 5 против 
10.

Следующим был генерал Эйзенхауэр. Я уже упоминал о пари, заключенном 11 октября 
1943 года в Италии, что «война с Германией закончится до Рождества 1944 года» 
на пять фунтов. 

Ободренный уверенностью Эйзенхауэра, генерал Фрейберг предложил пари на десять 
фунтов 31 октября 1943 года в Италии, что «война окончится к 24 часам 31 
октября 1944 года — Япония не в счет». 

Все эти пари заключались в моей столовой в 8-й армии. Теперь сцена 
переместилась в Англию, в столовую 21-й группы армий. Когда я показал адмиралу 
Рамсею кое-какие из заключенных ранее пари, он сказал, что непременно 
поучаствует. 26 января 1944 года он заключил со мной пари на пять фунтов, что 
«война с Германией окончится к 1 января 1945 года». 

Чтобы не отстать от своего главнокомандующего, адмирал Кризи заключил со мной 
пари в апреле 1944 года, за два месяца до высадки, что «организованное