Но вначале одну и ту же цель все равно исследовали много раз, так как точность 
определения места в этих водах вне видимости береговых ориентиров была возможна 
лишь в пределах сотен метров. Между тем, чтобы не сомневаться, что полученный 
контакт установлен с уже известным подводным объектом, точность кораблевождения 
должна быть в пределах нескольких метров. В скором времени мы получили морской 
вариант радионавигационного прибора, предназначенного для авиации, известного 
под названием "Джи", который позволял определять место с необходимой точностью. 
С этого времени количество атакованных ложных целей или контактов, на 
исследование которых попусту тратилось время, сильно сократилось. 

Но даже после этого редко бывало, чтобы в течение суток хотя бы один час прошел 
без необходимости застопорить ход, исследовать контакт и произвести атаку по 
ложной цели из-за возникших сомнений. Иногда приходилось ждать, пока другой 
поисковый корабль проделает точно такую же процедуру. Некоторые затонувшие суда,
 по-видимому, подвергались атаке сотнями глубинных бомб, и нередко после атаки" 
на поверхности воды плавали обломки или мазут, говорившие о том, что "лебедь", 
которого мы надеялись поймать, был всего-навсего "гусем": 

Помимо расстройства, которое вызывали подобные случаи, непрерывные вызовы на 
мостик днем и ночью сильно изматывали командиров кораблей и офицеров 
противолодочной обороны. Однако у нас были и "развлечения". Южная оконечность 
одного из районов патрулирования примыкала к берегу о. Олдерней, на котором 
долгое время после освобождения большей части Франции находился немецкий 
гарнизон, обслуживавший не сколько дальнобойных тяжелых орудий. Мы не имели 
времени очистить остров от немцев, и каждый раз, когда мы приближались к нему, 
дальнобойные орудия открывали огонь по одному из патрульных кораблей. 

Говорил", что немецкие артиллеристы могут определять дистанцию до нас с помощью 
аппаратуры, которая реагирует на тепло, излучаемое корабельными трубами. Трудно 
сказать, было ли так на самом деле, но, тем не менее, огонь немцев отличался 
меткостью, и если бы они могли давать залпы из нескольких орудий одновременно, 
они наверняка поразили бы нас. Но возможности попадания из одиночного орудия в 
движущийся корабль были незначительными, и мы не особенно тревожились, хотя и 
не задерживались в секторе огня. 

Однажды на палубу "Бикертон" сел почтовый голубь, и когда мы увидели, что к 
нему прикреплено сообщение от французского движения Сопротивления, содержащее 
подробные сведения о расположении немецкого штаба и просьбу нанести по нему 
удар с воздуха, мы почувствовали себя участниками настоящей "шпионской" истории.
 Один из кораблей нашей группы тотчас же был отправлен полным ходом в Портленд 
с этим сообщением, но я никогда не слышал, был ли нанесен удар по немецкому 
штабу. 

Но самым интересным был, по-видимому, следующий случай. Однажды в районе, 
свободном от надводных кораблей, в условиях густого тумана "Китс" установил 
радиолокационный контакт и начал преследование. По радиотелефону мы получали 
подробный отчет об охоте, закончившийся криком "Вижу подводную лодку!", за 
которым почти немедленно последовала поправка, говорившая о том, что цель 
оказалась десантным ботом. 

Этим десантным ботом командовал очень молодой офицер, который заблудился в 
тумане. По-видимому, он не имел карт. "Китс" дал ему курс к месту назначения, и 
он отправился в путь. Что же касается командира "Китс", то он был страшно 
расстроен. В дальнейшем "Китс" предстояло сыграть главную роль в потоплении 
двух немецких подводных лодок. 

Как я уже сказал, постоянные "фальшивые тревоги и контакты" сильно изматывали 
нас. Это привело к тому, что мы стали менее тщательно исследовать контакты, 
предполагая, что все они ложные, и однажды из-за этой привычки мы чуть было не 
упустили противника. 

Ночью 25 июня после исследования контакта, который и на этот раз был получен от 
затонувшего судна, "Бикертон" полным ходом пошел на соединение со своей группой,
 продолжавшей патрулирование. 

Даже находясь в своей каюте под ходовым мостиком, я не переставал слышать 
посылки асдика. И теперь я слышал, как началась процедура исследования контакта.
 Я приказал своему старшему помощнику подняться на мостик. Эхо было очень 
громкое, слишком громкое, чтобы принадлежать подводной лодке. Я оказал об этом 
Биллу, когда он докладывал мне о сигнале по переговорной трубе. 

Мне, конечно, следовало самому немедленно подняться на мостик, изучить 
обстановку и прислушаться к характеру эха. Однако усталость давала себя знать. 
К тому же я почти не сомневался, что это опять было затонувшее судно. Хорошо, 
что верный Билл находился на посту. По его мнению, мы не должны были 
пренебрегать целью, которая находилась в секторе обзора асдика. Вскоре я 
поднялся на мостик. 

"Мы только что прошли над целью, - сказал мне Билл. - С минуты на минуту мы 
должны обнаружить ее по корме". В это время можно было услышать эхо на нашу