«50 футов, сэр», — ответил Грин.

«Вы совершенно уверены, что это немцы?» — настаивал Бродхерст.

«Я вижу черные кресты и квадратные головы водителей!» — последовал классический 
ответ.

Когда «Спитфайры» прибыли к маленькому треугольнику между Фалезом, Трупом и 
Шамбуа, «Тайфуны» уже приступили к работе. Излюбленный тактический прием по 
разгрому длинных колонн заключался в том, что голову и хвост колонны 
останавливали метко сброшенными бомбами. Вражеская техника оказывалась в 
ловушке на узкой пыльной дороге. Машины часто стояли вплотную, и уничтожать их 
ракетами и пушечным огнем было довольно просто. Некоторые бронеавтомобили и 
танки пытались спастись, сворачивая в поля и рощицы. Но «Тайфуны» перехватывали 
их раньше, чем они успевали скрыться.

После того как «Тайфуны» улетели, за дело взялись «Спитфайры». С бреющего 
полета из пушек и пулеметов они расстреливали грузовики, штабные автомобили и 
бронетранспортеры. Тут и там посреди обломков возвышались смертоносные тяжелые 
танки «Тигр». Хотя наши снаряды ничего не могли им сделать, мы обстреляли на 
всякий случай и «Тигры». Как только «Спитфайры» израсходовали боезапас, они на 
большой скорости помчались на свои аэродромы, где механики и оружейники под 
палящим солнцем принялись торопливо готовить их к новому вылету.

В течение всего периода боев в Фалезском мешке Люфтваффе не сумели толком 
помочь своим наземным войскам. Столкнувшись с угрозой потери своих передовых 
аэродромов, они были заняты перебазированием в район Парижа. Поэтому наши 
истребители-бомбардировщики полностью господствовали над полем боя. Чтобы 
воспользоваться сложившейся благоприятной ситуацией, Бродхерст отдал приказ: до 
появления самолетов Люфтваффе действовать парами. Это было мудрое решение, так 
как пару «Спитфайров» или «Тайфунов» можно подготовить к новому вылету за 
несколько минут после приземления. Необходимость детального инструктажа отпала, 
так как все пилоты знали, где находятся наши войска. Мы экономили драгоценное 
время и смогли увеличить количество вылетов. До Фалеза мало кто из 
летчиков-истребителей совершал более 3 или 4 вылетов в день. В ходе этой 
операции 6 вылетов в день, стали совершенно привычной нормой.

Деревья и высокие живые изгороди были покрыты густой листвой и служили хорошим 
укрытием для немцев, которые привязывали ветки и целые кусты к своим грузовикам,
 чтобы скрыть их от глаз наших пилотов. Но блеск солнца на металлических частях,
 струйки пыли, свежие следы гусениц позволяли истребителям-бомбардировщикам 
найти цель. Когда сгущалась темнота, измученные немцы получали некоторую 
передышку, а мы подводили итоги дневной работы. Мои пилоты в общей сложности 
уничтожили и повредили около 200 автомобилей. Были атакованы несколько танков, 
но здесь результаты были сомнительными. Метеорологи порадовали, пообещав на 
завтрашний день солнечную погоду. Пилоты отправлялись спать сразу после обеда, 
так как им требовались все силы, чтобы выдержать такое напряжение. Засыпая, они 
слышали гул моторов легких бомбардировщиков, которые спешили нанести ночной 
удар по немецким колоннам.

Канадцы поднялись задолго до рассвета, и вскоре первая пара «Спитфайров» 
растаяла на фоне утренней зари. Немцы предпринимали колоссальные усилия, чтобы 
спасти как можно больше техники, которую удавалось вывести из боя. Такие 
действия противника были вполне предсказуемы. Часть «Тайфунов» занималась 
атаками барж и лодок, которые сновали через Сену. «Спитфайры» снова охотились 
за автоколоннами и атаковали противника всюду, где только замечали. Они 
гонялись за немцами на шоссе и проселках, в лесах и садах, в деревнях и на 
хуторах, в тени живых изгородей. Не спасали даже попытки замаскировать машины 
под стога сена. Иногда противник в отчаянии начинал размахивать белыми 
простынями, когда «Спитфайры» заходили в атаку, но пилоты не обращали на это 
внимания. Наши собственные войска были еще далеко, поэтому никто не мог 
обезоружить и конвоировать этих пленных.

В этот день, 19 августа, мои канадцы заявили, что уничтожили и повредили почти 
500 машин, многие из которых загорелись. Но эта цифра оказалась не самой 
высокой, так как крыло Дэла Рассела уничтожило 700 машин. В результате наших 
усилий горловина Фалезского мешка была перекрыта, и личный состав немецкой 7 
Армии отошел за Сену, бросив технику. Действия в горловине мешка стали одной из 
крупнейших штурмовых операций нашей авиации за всю войну. За несколько дней 
летчики II Тактической Воздушной Армии совершили более 12000 вылетов и 
практически уничтожили не меньше 8 пехотных и 2 танковых дивизий. Они 
превратили отступление немцев в паническое бегство.

После того как линия фронта откатилась от Фалеза, мы решили поехать туда и на 
месте ознакомиться с результатами наших атак. Мы думали, что готовы увидеть 
ужасные сцены, достойные пера Данте, как заметил в своих мемуарах Эйзенхауэр. 
Во время последних вылетов вонь разлагающихся трупов чувствовалась даже в 
кабинах «Спитфайров». Но больше всего нам хотелось найти хоть одну целую 
немецкую штабную машину, так как было ясно, что скоро нам предстоит двигаться