Конечно, лихорадка боя не могла оставить пленных равнодушными, и они принимали 
участие в подаче снарядов к орудиям. Наверное, просто невозможно было не 
поддаться всеобщему энтузиазму. 

Во время этого патрулирования мы больше не обнаружили ни одной цели. Чтобы 
подойти к Гибралтару, потребовалось очень много времени, поскольку днем 
приходилось погружаться, а ночью заряжать аккумуляторные батареи. Так что на 
боевую охоту совсем не оставалось времени. 

Когда мы подходили к Гибралтару, рулевой доложил, что Николя, главный из наших 
пленных, просит разрешения поговорить со мной. Смысл его обращения состоял в 
том, что им всем очень хорошо на нашей лодке, им нравится и пища, и компания и 
они просят дать им возможность продолжить службу именно у нас. 

Мне пришлось ответить, что, к сожалению, этого нельзя разрешить. 

В Гибралтаре им пришлось нас покинуть - с карманами, полными сувениров и 
подарков, которыми их осыпал на прощание экипаж. За ними пришел военный патруль.
 База "Мэйдстоун" стояла у южного мола, и я сошел на берег вскоре после них, 
после того как доложил о прибытии субмарины. Я увидел нашу маленькую компанию 
под надежной охраной хорошо вооруженных солдат, которые не забыли обыскать 
пленных и самым тщательным образом опустошить их карманы. 

Я поймал укоризненный взгляд Николя; он явно говорил: "Неужели ты нам не 
поможешь?" 

Я отвернулся, словно ничего не заметил, и пошел своей дорогой, чувствуя себя 
последним из негодяев. 

* * * 

В Гибралтаре безошибочно ощущались признаки созревания еще одного конвоя на 
Мальту, и в начале августа мы вышли на его прикрытие. Весь второй день похода 
нам пришлось провести под водой, поднимаясь лишь на минуту-другую, чтобы по 
солнцу определить положение. Это уже можно было назвать настоящим прогрессом: 
совсем не хотелось находиться на поверхности дольше, чем необходимо. 

Мы всплывали в позиционное положение, чтобы в случае необходимости можно было 
побыстрее уйти обратно на глубину. Как только вахтенные сигнальщики докладывали,
 что самолетов и кораблей не видно, в рубку поднимался Делвин со своим 
секстантом, уже настроенным на примерную высоту солнца, "фотографировал" его, и 
мы вновь уходили на глубину. 

Вы могли с достаточной легкостью засечь самолет в перископы, если он летел 
низко и на небольшом расстоянии, но если вам приходилось обозревать весь 
небосклон, то это занимало настолько много времени, что самолет вполне мог 
появиться на румбе в начале шкалы еще до того, как вы дошли до ее конца, - 
настолько узким оказывался ваш "луч обзора". В том случае, если вы всплывали 
днем, постоянно присутствовал шанс появления самолета, однако если он не был 
скрыт облаками, то его позиция не считалась опасной. 

В этот раз самолета видно не было, но мы заметили боевую рубку вражеской 
подлодки примерно в пяти милях от нас. 

Мы двинулись вперед, чтобы занять атакующую позицию впереди нее, поскольку она 
направлялась на запад, и мы оказались уже совсем недалеко. Возможно, 
итальянские подводники тоже всплыли, чтобы оглядеться, и, конечно, ожидали 
прихода конвоя. Нам трудно было достичь точки атаки из-за малой скорости в 
состоянии погружения. А кроме того, нахальством с нашей стороны было бы 
надеяться, что мы сможем держать лодку в поле зрения, сами оставаясь 
незамеченными, тем более что предстояла еще большая работа. 

Довольно скоро субмарина нас обнаружила и погрузилась; мы последовали ее 
примеру. Затем последовал кон той игры, которая среди подводников называется 
"игра в собачку". И вы и противник слышите друг друга с помощью акустического 
оборудования и пытаетесь исключительно на слух стрелять торпедами. 

В этой игре противник имел перед нами преимущество. Оно заключалось в том, что, 
обладая современной системой управления торпедами, ему не требовалось 
разворачивать всю лодку, чтобы нацелить торпеду на нас. Игра проходит по 
заведенному образцу: вы оба ходите кругами, стараясь попасть на траверз 
противника, чтобы точнее прицелиться. Обычно дело заканчивалось тем, что лодки 
сужали свои круги и начинали кружиться друг за другом, как бы ловя хвост 
противника: отсюда и название. Надо признаться, что процесс этот изматывающий и 
напряженный, поскольку и вы и ваш противник можете ориентироваться только по 
данным гидроакустика. 

Одна из наших субмарин однажды ночью наткнулась на немецкую лодку, проходящую 
довольно близко, совершенно неожиданно для обеих сторон. Субмарины немедленно 
погрузились и довели игру до логического завершения, то есть столкновения.