знакомые с положением в районе Средиземного моря, и в частности генерал де 
Гинан, осудили эту опасную политическую игру. Относительно небольшие силы, 
переброшенные в Грецию, совершенно не имели реальных шансов спасти ее от 
немецкого вторжения. Однако при этом была упущена блестящая возможность 
воспользоваться поражением итальянцев в Киренаике и захватить Триполи до 
прибытия немецких войск.

Правильность подобной точки зрения подтвердили последующие события. Греция была 
оккупирована немцами в течение трех недель, и англичан выдворили с Балкан. В 
это же время лишенные большей части своих сил английские войска в Киренаике 
также были выброшены оттуда немецким Африканским корпусом, которому дали 
возможность высадиться в Триполи. Эти поражения означали для Великобритании 
потерю престижа и перспектив и только усугубили несчастья, обрушившиеся на 
греческий народ. И даже если допустить, что греческая кампания задержала [156] 
вторжение немцев в Россию, это обстоятельство не может служить оправданием, 
поскольку, принимая свое решение, английское правительство не преследовало в то 
время такой цели.

Однако в историческом аспекте этот вопрос представляет интерес. Действительно 
ли эта кампания имела такие последствия? Ответом на этот вопрос является тот 
факт, что первоначально Гитлер приказал завершить подготовку к нападению на 
Россию к 15 мая, в конце марта предварительно установленная дата нападения была 
сдвинута примерно на месяц, а затем вторжение было назначено на 22 июня. 
Фельдмаршал Рундштедт отмечает, что подготовка его группы армий задержалась в 
связи с занятостью танковых дивизий в балканской кампании и что это наряду с 
неблагоприятными погодными условиями было основной причиной отсрочки нападения 
на Россию.

Фельдмаршал Клейст, командовавший танковыми войсками у Рундштедта, высказался 
более определенно. "Безусловно верно, — заявил он, — что силы, брошенные нами 
на Балканы, были небольшими по сравнению с общей численностью наших войск, 
однако доля занятых там танков была велика."

На взгляды фельдмаршалов Рундштедта и Клейста, разумеется, оказало влияние то, 
что наступление на их участке фронта зависело от возвращения этих танковых 
дивизий. Другие же генералы придавали меньшее значение балканской кампании и 
подчеркивали, что главная роль в наступлении против России отводилась группе 
армий фельдмаршала Бока, действовавшей из северной Польши, и что шансы на успех 
зависели главным образом от ее успешного продвижения. Ослабление войск 
Рундштедта, группе армий которого предстояло выполнять вспомогательные задачи, 
вероятно, не должно было сказаться на исходе кампании в России, так как русским 
нелегко было перегруппировать свои силы. Оно могло бы даже сдержать намерения 
Гитлера перенести основные усилия немецких войск на втором этапе вторжения в 
Россию на южный участок фронта. Все это, как мы увидим дальше, роковым образом 
повлияло на перспективы взятия Москвы до наступления зимы. В конце концов 
вторжение можно было бы начать, не ожидая, когда группа армий Рундштедта будет 
усилена дивизиями с Балкан. Однако в данном случае сыграли роль сомнения 
относительно того, достаточно ли сухим будет грунт, если начать вторжение в 
более ранние сроки. По мнению генерала Гальдера, погодные условия действительно 
не благоприятствовали вторжению до того времени, пока оно было начато 
фактически.

И все же ретроспективные суждения генералов не могут быть надежным показателем 
того, какое решение было бы [157] принято, если бы не возникли осложнения на 
Балканах. Стоило только предварительно намеченную дату нападения перенести по 
этой причине, как стал отвергаться любой срок нанесения удара до возвращения 
дивизий с Балкан.

Однако задержку вызвала вовсе не кампания в Греции. В план действий на 1941 год 
Гитлер включил вторжение в Грецию как прелюдию к нападению на Россию. И все же 
решающим фактором, повлиявшим на изменение сроков, оказался неожиданный 
государственный переворот в Югославии. 27 марта генерал Симович и его 
сторонники свергли правительство, которое только что заключило пакт со странами 
оси. Гитлер был настолько взбешен этой неприятной новостью, что в тот же день 
принял решение начать решительное наступление против Югославии. Для нанесения 
такого удара требовалось больше сил (как сухопутных войск, так и авиации), чем 
для проведения кампании только в Греции, и это заставило Гитлера принять 
чреватое роковыми последствиями решение перенести ранее намеченную дату 
нападения на Россию.

Именно опасения, связанные с высадкой англичан, а не сам факт их высадки 
заставила Гитлера ввести войска в Грецию. Исход этой кампании принес ему 
успокоение. Высадка англичан не помешала тогдашнему правительству Югославии 
вступить в соглашение с Гитлером, но, с другой стороны, она, возможно, 
воодушевила Симовича на успешно закончившуюся попытку свергнуть правительство и 
на борьбу, уже менее успешную, против Гитлера.

Еще больший свет на этот вопрос проливает анализ балканской кампании, сделанный 
генералом Грейфенбергом, бывшим начальником штаба 12-й армии фельдмаршала Листа,
 осуществлявшей операции на Балканах.