дверей здания и понадеявшихся, что их впустят тоже.

– Вы штатный сотрудник, сэр? – спросил меня охранник.

– Разумеется да. Я из РТСР/7, мой номер 813317.

Охранники провели меня в комнату ожидания, ввели мой личный номер в компьютер, 
бегло прочли сообщение на экране и сказали:

– Извините, сэр, но ваш пропуск в учреждение аннулирован. Нам приказали отвести 
вас в департамент кадров.

Два охранника повели меня по вестибюлю мимо очереди любопытных зевак. У лифта 
стоял вернувшийся из Москвы Уиллер, разглядывая шнурки на ботинках и делая вид, 
что не замечает меня. Видимо, была какая-то серьезная причина, если меня вели 
под охраной в департамент кадров, но я и представления не имел, что могло 
случиться. Я напряженно думал. "Вероятно произошла какая-то ошибка и вскоре все 
выяснится", – успокаивал я себя.

Охранники сопроводили меня до восьмого этажа, где уже ожидал Ядовитый Карлик. 
Он привел меня в свой кабинет и пригласил сесть. Он не стал тратить время на 
пустые любезности и сразу же приступил к делу:

– Как помните, при последней нашей встрече я предупредил вас, что если вы не 
пересмотрите свое поведение, то не сможете оставаться служить здесь. Вы не 
исправились, поэтому вас уволили.

Его слова ошарашили меня.

– Как вы можете делать столь абсурдное заявление? – выпалил я, как только 
прошло оцепенение. – Шеф моего отдела только что показал мне блестящую SAF.

Ядовитый Карлик принялся уверять меня, что разведслужба подыщет мне подходящую 
работу в банке Сити, но я был так потрясен, скептически настроен и опустошен, 
что даже не вслушивался в его слова. Ядовитый Карлик говорил с таким видом, 
будто действовал с ведома вышестоящих начальников.

– Моя секретарша проводит вас из здания. Отправляйтесь домой и не приходите 
сюда, пока мы не свяжемся с вами, – произнес он, отпуская меня. Придя домой, 
огорченный и удрученный, я прилег на диван и задумался. Ядовитый Карлик не 
привел ни одной весомой причины для моего увольнения, а его заявление о том, 
что он предупреждал меня, наглая ложь. Бэджер выдал мне хорошую характеристику, 
так что она не могла стать причиной. Я стал подозревать, Ито здесь замешана 
коварная рука Фаулкрука. Почему я должен вот так лежать и дожидаться, пока 
кадровики свяжутся со мной?

Через несколько мучительных дней из департамента кадров позвонила секретарша и 
сообщила, что меня вызывают на беседу с начальником департамента Джулианом 
Диммоком. Ранее я никогда не встречался с HPD, знал только, что он отставной 
морской офицер, кроме МИ-6 нигде не работал и до сих пор в нем сильны привычки, 
усвоенные на военной службе. Ему нравились яркие в тонкую полоску костюмы 
банковских служащих в Сити. По МИ-6 ходили слухи, что он будто бы работал 
менеджером по кадрам в одном из банков, который принимал на работу отставных 
офицеров-разведчиков в обмен на ценную экономическую информацию. Он не был 
идеальным руководителем кадровой службы гражданского учреждения, но я полагал, 
что он не мог быть хуже Ядовитого Карлика и Фаулкрука.

– Ну и каковы же причины моего увольнения? – вызывающим тоном спросил я, когда 
мы пожимали друг другу руки.

– С какой стати вам нужны причины? – спокойно ответил Диммок, усаживаясь на 
низенькую скамейку за кофейным столиком. – В любом случае, у вас не возникнет 
проблем с поиском хорошей работы в Сити.

– По трудовому законодательству Великобритании у вас должны быть причины для 
моего увольнения, – продолжал я твердо гнуть свою линию. Я не зря просидел весь 
день в Кенсингтонской библиотеке, изучая трудовое право.

– Ваш кадровик, PD/2, на последней встрече назвал причины, – с раздражением 
ответил Диммок.

– Нет, он не назвал ни одной, – возразил я. Диммок попал в затруднительное 
положение и почувствовал себя неудобно. – Вы можете сделать это, – настаивал я. 
Диммок немного подумал и заявил:

– Вы руководствуетесь сомнениями. Я только посмеялся про себя над этой 
абсурдной фразой и спросил:

– Что это значит и что в этом плохого?