Мой отец, выходец из семьи ланкаширских фермеров, познакомился с моей матерью 
во время учебы в Ньюкаслском университете, где он изучал сельское хозяйство. В 
1962 году вместе с сыном Мэтью, которому тогда еще не исполнилось и года, 
родители эмигрировали в Новую Зеландию. Они поселились в Гамильтоне на острове 
Северный, где отец устроился на работу консультантом в Министерстве сельского 
хозяйства Новой Зеландии. Вскоре после их приезда, в 1963 году, родился я, а в 
1964 году – Джонатан, мой младший брат. Молодой семье с маленькими детьми в 
Новой Зеландии, мирной стране с чудесным климатом и обширными пространствами, 
было обеспечено идиллическое существование, и отец мечтал остаться там навсегда,
 но мать хотела, чтобы мы получили образование в Англии.

По возвращении на родину в 1968 году отец нашел работу консультанта по вопросам 
сельского хозяйства в районе, в то время называвшемся графством Камберленд. 
Родители приступили к поискам постоянного жилья и в одной из деревень в 
нескольких милях от Пенрита наткнулись на старый каретный сарай. Строение было 
скромных размеров и в плохом состоянии, но оно находилось в огромном саду с 
просторными надворными постройками. Матери понравился большой сад, который она 
сочла отличной игровой площадкой для трех своих юных сыновей. Отец, обожавший 
мастерить и строить своими руками, рассматривал усадьбу как полигон для 
приложения своих талантов. Они собрали все деньги, какие имели, заложили все 
что можно, и вскоре после моего пятого дня рождения мы переехали в этот дом. 
Мать пошла работать учителем биологии в среднюю школу Пенрита.

На первых порах мы с братьями посещали местную начальную школу, но потом 
родители решили, что средние школы в районе не дают должного образования. Мэтью,
 старший из детей, сдал вступительные экзамены в частную школу и был принят на 
обучение с правом получения стипендии в "Барнард-Касл", привилегированную 
частную среднюю школу возле Дарема в северо-восточной Англии. Учиться там он 
начал в 1972 году, а через год в "Барнард-Касл" поступил и я, тоже на правах 
стипендиата. Спустя два года к нам присоединился Джонатан. Хотя учились мы и 
бесплатно, родителям все равно ежегодно приходилось отчислять за нас школе 
определенную сумму, что было весьма накладно для семейного бюджета. Кроме того, 
определив нас в "Барнард-Касл", они жертвовали не только деньгами, но и 
душевным спокойствием, поскольку мы все трое ненавидели свою школу.

В "Барнард-Касл" большое внимание уделялось спорту, в частности, регби. Будучи 
учеником младших классов, я несколько раз входил в школьные команды по регби и 
плаванию, но позже утратил интерес к спорту. Наша частная школа исповедовала 
строгий режим, что у многих учеников вызывало недовольство. Каждый пункт 
распорядка дня обозначался звонками – занятия в классах, прием пищи, подготовка 
домашних заданий, приготовление ко сну, отбой, посещение часовни.

Жизнь под диктовку. Приятные моменты там тоже были, но главные впечатления, 
вынесенные мною из "Барнард-Касл", – это холод, голод и скука. Особенно 
утомляли службы в часовне, которую в будни мы посещали один раз в день, а по 
воскресеньям – дважды.

Пережить все это помогали каникулы, особенно летние. Через деревню протекала 
речка Идеи. Я часами торчал на мосту с местными мальчишками, вырезая свои 
инициалы на парапете, или гонял на велосипеде. Летом после обеда мы подолгу 
резвились в реке – купались, перебирались через пороги на старых автомобильных 
баллонах. Меня интересовала техника, и я много времени проводил в мастерской 
отца, размещавшейся в большом сарае возле нашего дома, где с удовольствием 
возился с его инструментами, каждый раз вымазываясь до неузнаваемости. Из 
металлолома и мотора от старого черпакового подъемника фирмы "Бригз энд 
Стрэттон", вызволенного с соседней фермы, мы соорудили коляску, которой мучили 
газон – детище матери. К коляске мы присоединили старый мотороллер "Ламбретта", 
тоже немедленно разобранный на части и переделанный. В саду хватало места 
только на то, чтобы запускать его на третьей скорости, поэтому однажды, когда 
родителей не было дома, я выкатил свое изобретение на деревенскую дорогу с 
намерением испытать его полную мощность. В результате я едва не врезался в 
автомобиль ворчливого почтмейстера, за что тот несколько лет злился на меня.

Школа нечасто дарила мне радость, но тем не менее я занимался упорно, 
старательно и заработал стипендию Кембриджского университета, где собирался 
изучать инженерное дело. По окончании школы у меня выдался свободный год, 
который я провел в Южной Африке, работая на компанию "Де Бирс", куда меня 
устроил брат отца – научный сотрудник фирмы, занимающейся добычей и обработкой 
алмазов. Чистое, синее небо, бескрайние просторы африканских высокогорных 
степей, хорошая пища и вино явились приятным разнообразием для ученика 
"Барнард-Касл", воспитанного в спартанских условиях. На инженерный факультет 
Кембриджского университета набирались студенты, владевшие навыками рабочих 
профессий, – это было одно из главных требований к поступающим, – поэтому 
первые несколько месяцев на службе в "Де Бирс" я осваивал токарный станок и 
сварочный аппарат. Потом мне поручили интересный проект.

Природные алмазы образуются в земной коре из чистого углерода под воздействием 
высокого давления при высокой температуре. Сотрудники "Де Бирс" выдвинули 
теорию получения алмазов искусственным путем при взрывах под действием 
возникающих на мгновение требуемых температуры и давления. Мне поручили