– Уинстон, это из-за тебя? – крикнул Шегги. – Этот долбанный вертолет 
преследует тебя? – засмеялся он. Уинстон подъехал к нам, нервно поглядывая на 
вертолет.

– Что ты натворил? – веселился Шегги.

– Я был хорошим мальчиком эти дни! – ответил Уинстон. – Да не меня он, черт 
побери, преследует, хоть и целится прямо в меня.

Полиция использовала вертолет, чтобы перевезти меня из Брикстона в Белмарш, но 
исключительно из-за того, что это обычная операция для особо опасных 
преступников категории А. Конечно, трудно вести за мной слежку, когда я на 
роликах, но стали ли бы они использовать такое дорогое средство, просто чтобы 
следить за мной? Был только один способ это выяснить.

– Поехали на Трафальгарскую площадь, – решился я, – посмотрим, что происходит 
там. – Мы преодолели интенсивное движение на Пиккадилли. Уинстон свистел в 
свисток, катился задом наперед перед любым такси, которые осмеливались 
попадаться ему на пути, ругался или показывал неприличный жест, поднимая 
средний палец. Шегги же, на плече у которого болталась крупногабаритная 
магнитола, занимался тем, что впрыгивал и выпрыгивал на ходу из автобусов и 
пытался схватиться за заднюю часть проезжающих мимо мотоциклов. Все путешествие 
заняло всего несколько минут, но их хватило вертолету, чтобы снова появиться 
над нашими головами.

Уинстон заволновался еще больше.

– Проклятый ублюдок, он преследует меня! – Он с негодованием смотрел наверх, 
сурово хмурясь, будто раздумывая, как разобраться с теми, кто посмел помешать 
его ежедневному катанию на роликах. – Эй, Шегги, давай вернемся обратно к озеру,
 если он полетит за нами, мы им покажем кое-что интересное, что скажешь?

Мы проехали Пиккадилли в обратном направлении, обогнули угол Гайд-парка и 
вернулись к Серпантину. Вертолет протарахтел через пару минут. Шегги и Уинстон 
уставились на незваного гостя.

– Эти надоедливые ублюдки сами напросились, – заявил Уинстон. Не говоря больше 
ни слова, они развернулись, наклонились и сдернули шорты.

– Засуньте свой гребаный объектив в мою чертову задницу! – весело заорал 
Уинстон.

Слежка с вертолета убедила меня в том, что МИ-6 настроена серьезно по отношению 
ко мне и было бы разумно перестать играть в эти игры дальше. Этим вечером я 
послал свой паспорт в Новозеландскую Верховную комиссию. Несколько месяцев 
спустя человек, наблюдавший за мной во время испытательного срока, сказал мне, 
что, после того как я не отправил паспорт в субботу утром, особый отдел по 
приказу МИ-6 выписал ордер на мой повторный арест. Судья отказался подписывать 
ордер на том основании, что не полиция, а служба контроля за досрочно 
освобожденными должна зафиксировать нарушение условий испытательного срока. 
Неудовлетворенная этим, в понедельник МИ-6 приказала службе контроля подать 
новое заявление. Но к тому времени мой паспорт был уже на почте, поэтому они не 
смогли оправдать арест.

После того как я отправил свой новозеландский паспорт, очевидное внешнее 
наблюдение прекратилось, но я знал, что МИ-6 рано или поздно получит ордера 
FLORIDA. И меня не покидала неприятная мысль, что люди из отдела, занимающегося 
прослушиванием, которых я прекрасно знал, будут прослушивать мой домашний и 
мобильный телефоны. В общем, я поймал, что чужие люди вмешиваются в мою частную 
жизнь, и, если, например, слышал в каком-нибудь пабе хорошую шутку, то 
непременно звонил себе домой и записывал ее на автоответчик, чтобы их 
повеселить. Послав на свой адрес несколько электронных писем с парой приемов 
против вмешате3льства, которым нас научили во время подготовительного курса, я 
убедился и в том, что моя электронная почта тоже находится под наблюдением.

В начале июня я смотрел по телевизору документальный фильм о смерти принцессы 
Уэльской и Доди аль-Файеда в туннеле Альма в Париже в августе прошлого года. Я 
обнаружил, что шофер, Генри Поль, который тоже погиб, работал начальником 
охраны отеля "Риц". Оставался загадочным тот факт, что при нем обнаружили 
большую сумму денег. Я вспомнил, что наткнулся на эту фамилию, когда читал файл 
BATTLE в отделе SOV/OPS в 1992 году. Решив, что эта информация была бы важна 
для ведущегося расследования, но сознавая при этом, что если бы я пришел с ней 
в полицию, то это означало бы для меня немедленный арест, я написал письмо отцу 
Доди аль-Файеда, мистеру Мухаммеду аль-Файеду, владельцу универмага "Хэрродс". 
Ответа я не получил и, решив, что моя информация его не заинтересовала, забыл 
об этом. Спустя полгода я упомянул об этом факте в разговоре с каким-то 
журналистом, который сразу же понял всю важность информации, и через некоторое 
время со мной связался представитель мистера аль-Файеда. Он категорически 
заявил, что мистер аль-Файед никакого письма не получал.