ошибке: я имею в виду нарушение Кузькиным и Мишаковым спортивного режима, их 
недостойное поведение в общественном месте.
     Мне не хочется сглаживать проступок Виктора. Он навес удар престижу нашего 
хоккея: ведь его вина усугубляется тем, что Кузькин был не просто рядовой, 
заурядный хоккеист, но игрок сборной команды. Ее капитан. Он многое потерял в 
глазах любителей спорта, болельщиков, мальчишек. Он нанес им моральный удар.
     Виктор считался большим мастером, достигшим немалых высот хоккейного 
искусства, он был одним из лидеров этого спорта в нашей стране – тем более 
обиден и непростителен его проступок.
     По просьбе тренеров ЦСКА Федерация хоккея дисквалифицировала Кузькина до 
конца сезона и лишила звания заслуженного мастера спорта. Человек, которому 
многое воздается, строже других должен быть наказан за свои грехи.
     Читатели могут спросить: где же наша последовательность, почему спустя 
несколько месяцев те же тренеры ЦСКА начали ходатайствовать о прощении Кузькина,
 о его возвращении в хоккей?
     Не думаю, что у нас в числе воспитательных мер есть одно лишь наказание. 
Разве может быть так – наказание, наказание, наказание… Наш метод воспитания 
складывается из творческого сочетания и применения в разных случаях поразному 
дозированных наказания и прощения. Проступок может быть и прощен спустя 
какоето время, если для этого есть основания. Мы обязаны предоставлять 
человеку, однажды ошибившемуся, возможность полностью восстановить свое доброе 
имя.
     И вот когда мы почувствовали, что Кузькин полностью понял свою ошибку, все 
увидел и пережил, осознал – не на словах, в глубине души, искренне – свою вину, 
то обратились в Федерацию с просьбой считать дисквалификацию Кузькина условной 
и разрешить ему снова выступать в составе ЦСКА. Где же он должен был доказывать,
 что стал иным, если не там, где набезобразничал? И снова, я убежден, правильно 
поступила наша Федерация, разрешив Кузькину вернуться в большой хоккей.
     Что бы там ни говорилось, а за тринадцать лет наших выступлений на 
чемпионатах мира мы не только семь раз завоевали титулы чемпионов мира, но и 
воспитали хороших людей из тех хоккеистов, кто когдато своим шероховатым 
характером причинял нам немало беспокойства. Сила общественного воздействия – 
едва ли не самый могучий рычаг воспитания молодых людей.
     Но пусть не подумает Кузькин, что мы можем быстро забыть о его проступке. 
Мы простили, но не забыли. Мы хотим учить на этой истории других. И не случайно 
и в ЦСКА и в коллективе сборной спортсмены так внимательно следили весной за 
Виктором: он подорвал веру в себя, и товарищи больше не могли относиться к нему 
(хочу верить – пока, до определенной поры) с прежним доверием.
     Капитаны других звеньев – Олег Зайцев и Александр Рагулин. Два сильных 
защитника, оба уравновешенные (хотя и не столь спокойнорассудительные, как 
Кузькин), авторитетные спортсмены. Хоккеисты, которые имеют полное моральное 
право вести за собой своих товарищей. Кстати, напомню, что два наших капитана 
не только офицеры Советской Армии, но и студенты, а третий – Рагулин – уже 
получил высшее образование. И это очень важно и хорошо, ибо, глядя на капитанов,
 тянутся к знаниям и новички команды.
     (Сейчас капитаном нашей команды избран Вениамин Александров, и его 
помощниками – Анатолий Фирсов и Олег Зайцев)
     Я люблю слушать капитанов. И, что греха таить, частенько прошу их 
выступить и тогда, когда им этого совсем не хочется. Мне кажется, что в таких 
выступлениях растет активность капитанов, утверждается их ведущая роль в 
команде, идет негласная, незаметная учеба вожаков коллектива. А ведь по уровню 
своих знаний капитан обязан ближе всех стоять к тренеру…
     Но вернемся к нашему матчу. Мне кажется целесообразным оставить и во 
втором издании книги те реплики тех капитанов, что были в первом издании.
     Кузькин считает, что надо перейти на прессинг, бороться за шайбу по всей 
площадке. Четче действовать в своей зоне.
     Добавление у меня одно. Прошу наших «классиков» особенно не мудрить. 
Играть немного проще, но непременно добавить игровой страсти.
     Капитан второго звена Олег Зайцев коротко бросает:
     – Меньше болтать на поле надо…
     Капитан третьего звена Анатолий Фирсов более многословен:
     – Почувствовали, что переигрываем, и стали мало предлагать себя, пасовать. 
Мне кажется, что слишком длинно водим, появилась непонятная жадность к шайбе.
     Борис Павлович Кулагин, тренер команды, делает замечание Полупанову и 
Викулову: – Очень много на себя берете. Отрезали Фирсова от игры. Он на вас 
работает, а вы его на голодном пайке держите.
     В чем дело? Такая уверенность молодых в своих силах? Или неуважение к 
товарищу, который им так много помогает?
     Третий период начинает тройка Викулов – Полупанов – Фирсов. Это наша 
традиция: каждый период открывает новое звено.
     Преимущество в три шайбы не может не сказаться на игре и той и другой 
команд. «Крылышки», как мне кажется, смирились с мыслью о поражении. А наши 
незаметно для себя расслабились, почувствовав, что исход игры в общемто 
предрешен.
     Первая смена. Уходит с поля молодежная тройка. Снова атакуют армейцы. 
Кузькин мчится к воротам соперников, врывается в угол поля. Его у синей линии 
«страхует», Локтев.
     – Играй, я останусь!
     Шайба на половине поля соперников. Боюсь, что наш вратарь размагнитится. 
Прошу Моисеева, который выходит на лед, сказать Толстикову, чтобы тот двигался