А ведь каждому, и тренеру и спортсмену, должно быть понятно: высокого 
мастерства можно добиться лишь при самом строгом, я бы сказал, скрупулезном 
соблюдении спортивного режима.
     К сожалению, я не могу утверждать, что все мы, тренеры и руководители 
команд, в этом преуспели. Срывы в соблюдении спортивного режима игроками 
случаются, и не так уж они редки. Сильный спартаковский защитник Виктор Блинов 
осенью 1966 года, будучи впервые включенный в сборную, находясь в Канаде(!), 
нарушил спортивный режим. Пришлось немедленно вывести его из национальной 
команды. И попал он снова в ее состав лишь спустя год.
     Я уже знакомил читателя, как нам однажды пришлось выводить из сборной 
Константина Локтева, как лишали на полтора месяца игры вратаря Толмачева и т. д.
 За примерами, как говорится, далеко ходить не надо. Их можно было бы привести 
и больше. И если они, эти нарушения, не переросли в настоящую злокачественную 
болезнь, то это только потому, что требовательно и энергично выступал против 
нарушителей сам коллектив хоккеистов. В конце концов этих нарушителей не так уж 
много в нашем хоккее!
     Но если с нарушителями спортивного режима и порядка бороться довольно 
легко – нужно быть только твердым и последовательным и тренеру и коллективу, то 
с другой болезнью, с «охотой к перемене мест», бороться значительно труднее.
     В 1951 году группа больших мастеров вдруг покинула нашу команду и ушла в 
команду ВВС. Ушли лидеры, ушли, не заботясь о судьбе команды, даже не подумав о 
какойто более или менее серьезной своей замене. Обидно. Очень обидно. И за 
команду. И за тех, кто ушел. Значит, не были воспитаны у них чувства 
патриотизма по отношению к своему коллективу, верность товарищам по оружию, 
значит, не было настоящей дружбы.
     Это был суровый урок для тренеров. Он заставил нас более внимательно, если 
хотите, более творчески подходить к каждому спортсмену. И нет, говорят, худа 
без добра. Уход мастеров заставил нас пойти на риск и включить в состав совсем 
юных игроков. И это оказалось удачным педагогическим шагом. Доверие – как ветер 
под крылья. И уже через год мы сумели восстановить свой прежний спортивный 
престиж.
     Конечно, по мастерству и опыту армейцы тогда уступали таким коллективам, 
как «Динамо», ВВС, «Спартак», «Крылья Советов», зато по духу дружбы, игровой 
спайке, жажде победы, по чистоте своих рядов и верности, преданности коллективу 
мы были в числе первых.
     Но скоро судьба вновь свела ушедших от нас игроков с нашей командой. Через 
два года произошло слияние команд ЦСКА и ВВС в одну армейскую.
     Это было далеко не механическое слияние двух коллективов. И нам пришлось 
решить еще одну педагогическую задачу, условия которой были намного сложнее. 
Столкнулись разные характеры, спортсмены с разными взглядами на жизнь, на спорт,
 игроки, за спиной которых было немало заслуг, и спортсмены, еще не тронутые 
славой.
     То был очень трудный этап педагогической работы. Сейчас можно признаться, 
что над тренерами в. огромной степени довлел авторитет именитых спортсменов. Их 
мастерство было, безусловно, высоким, однако, поведение далеко не скромным.
     Признаемся также, что тогда для нас важным, а подчас и важнейшим 
показателем всей педагогической работы были спортивные результаты команды. Они, 
эти результаты, заворожили нас.
     Не для оправдания, но всетаки вспомним то время. В те годы наши хоккеисты 
только выходили на международную арену. Жажда борьбы с иностранными командами 
удесятеряла силы. Уж очень хотелось, чтобы о молодом советском хоккее узнали 
далеко вокруг, за рубежом. Комплектуя команду, рекомендуя игроков в сборную, мы,
 тренеры, исходили из единственного показателя – уровня мастерства игрока.
     
     
     «Сильнейший – играет!» – вот был наш девиз. Мы думали, что высокие цели 
должны сами по себе развивать нашу культуру, интеллект, честность, повышать 
сознательность, дисциплинированность игрока. Мы верили в это. Не могли не 
верить. Но эта вера привела ко многим последующим ошибкам. У ведущих игроков 
стали проявляться зазнайство, этакое пренебрежение к тренировкам, 
нетребовательность к себе, расхлябанность. Нарушения спортивного режима стали 
правилом. «Я курю и играю», – говорил нам лучший в то время вратарь страны. 
«Что вы требуете от нас режима, когда мы и так сильнейшие в стране?» – заявляли 
прославленные лидеры атак. А ведь молодые хоккеисты учились у ведущих не только 
мастерству, они перенимали у них не только высокую технику, тактическую 
смекалку, но, к сожалению; впитывали и вредные привычки.
     Однако спортивные успехи команды както мешали нам критически взглянуть на 
воспитательную работу. И в команде уже не только среди ведущих игроков, но и 
среди молодежи вдруг появились вспышки недисциплинированности. Когото не раз 
видели пьяным, снова стало модным курение, хотя велось оно «в подполье».
     Нужно было срочно искать выход. Еще более усилили тренировочный процесс. 
Создали а команде сильную и довольно чувствительную, спортивную конкуренцию, а 
нужного эффекта все нет. Вот отчислили за низкую дисциплину нескольких 
«заводил», а зло вымести из команды опять не удалось.
     Анализ всей работы навел на мысль, что чисто профессиональное спортивное 
воспитание в команде налажено хорошо. Игроки смогли за короткий срок стать 
настоящими мастерами, их двигательные навыки и высокоразвитый атлетизм 
обусловливали высокую технику, их игровая сообразительность позволяла творчески 
и тактически зрело проводить ответственные матчи. Они не только с охотой, 
побоевому играли, но и всегда поспортивному, с интересом тренировались. И все