ходе жаркого, захватывающего своим напряжением хоккейного поединка, еще мало, 
чтобы можно было назвать человека понастоящему мужественным: если спортсмен 
будет вести себя на поле трусливо, то зрители его просто освищут, а тренер 
снимет с игры. Такую трусость не простят и товарищи по команде. Вот именно 
поэтому мужество и может быть подчас не идущим от сердца, а показным, как у 
того защитника, о котором я только что рассказывал.
     Мужество – это прежде всего колоссальное трудолюбие. Творчество ежедневное,
 напряженное.
     Мужество в хоккее – это регулярные тренировки. Работа с выдумкой, с 
огоньком, а не просто от сих до сих. И как бы тебе ни хотелось отдохнуть, 
сделать себе какоето послабление, каким бы плохим ни было твое настроение, ты 
не должен, не имеешь права выбиваться из тренировочного ритма и испортить 
настроение своим товарищам.
     И если ты не можешь закрепиться в основном сен ставе, если рядом есть 
более сильные, если тебе не повезет, случится беда и ты выйдешь из строя, не 
сможешь играть неделю, месяц, два, ты все равно будешь работать с прежней 
отдачей сил, чтобы вернуться в свой коллектив.
     
Долгая дорога в сборную
     
     Двенадцатый сезон играет в ЦСКА защитник Володя Брежнев. Сложный и 
интересный характер у этого парня. Сложная и очень нелегкая спортивная судьба у 
него.
     Старший лейтенант Брежнев стал чемпионом мира, заслуженным мастером спорта,
 удостоен правительственной награды. И все это пришло к нему в тридцать лет. А 
до этого он восемь лет – настойчиво, упрямо – шел к своей цели, к высотам 
мастерства.
     О, это был совсем не гладкий путь!
     
     
     Впервые я услышал о Брежневе, когда он заканчивал действительную службу. 
Помню, ездил специально в Ленинград, чтобы посмотреть его в матче команды 
Ленинградского института физкультуры с командой МВО, за которую он выступал. 
После той игры у меня осталось двойственное впечатление. Я сидел на скамье 
рядом с ним и видел, как переживает он успех или неудачу своих товарищей, как 
рвется он в бой, как тяжело ему было дождаться своего выхода на лед.
     Такая любовь к хоккею подкупала. Но играл он, пожалуй, не лучше других, 
хотя и выделялся своим атлетическим телосложением, своей силой. И объясняется 
этот парадокс тем, что, полюбив хоккей, Володя еще не научился отдаваться ему 
до конца. Кроме того, рассказали мне, Брежнев был не в меру самолюбив, капризен,
 болезненно реагировал на казавшиеся ему несправедливыми замечания тренеров и 
товарищей. Было, одним словом, о чем подумать, перед тем как сделать ему 
предложение. Ведь, например, тот же Владимир Испольнов, играющий с Брежневым в 
паре, был тогда, пожалуй, сильнее.
     И всетаки мы пригласили Брежнева в ЦСКА.
     У нас Володя многому научился. Освоил, познал немало «секретов» большого 
хоккейного мастерства. Изменился его характер. Я помню Володю Брежнева в первые 
дни пребывания в нашей команде вспыльчивым, обидчивым парнем. Наверное, 
психологически это можно понять: когда человек чувствует себя в коллективе 
неуверенно, ему порой кажется, что его не уважают, что над ним смеются, и 
потому Володя всегда с какойто обидой воспринимал все шутки, улыбки ребят.
     С годами Брежнев менялся. Росло его мастерство, и вместе со спортивным 
совершенствованием, вместе с Брежневым хоккеистом рос и Брежнев человек. И это 
было самым отрадным. Хоккей помогал человеку выпрямиться, поверить в свои силы, 
почувствовать себя полноценным членом коллектива.
     Володя стал больше тренироваться. Не убегал от высоких нагрузок. Стал 
лучше играть. Некоторые матчи проводил просто с блеском. Был активен, 
бесстрашен, росла его огневая мощь: бросков Брежнева стали бояться все вратари.
     Владимира включили кандидатом в сборную. В.1961 году он даже ездил на 
первенство мира. Но полноправным членом сборной страны он стать никак не мог. 
По уровню, своего мастерства Володя балансировал гдето между пятым и шестым 
защитниками нашего хоккея. (Напомню, что в составе сборной на Олимпийские игры 
или на чемпионат мира обычно выезжало пять игроков оборонительных линий.)
     Володе не удавалось окончательно закрепиться в этой пятерке. Все, казалось,
 было у него для этого, и всетаки…
     Позже мы поняли, в чем дело. Выяснилось, что Брежнев весьма болезненно 
переносил нервное напряжение последних тренировок. Как раз тех, где 
окончательно решалось, кто же из защитников поедет на мировой чемпионат. (Вот 
она, психологическая закалка спортсмена, которой мы не всегда уделяли должного 
внимания!)
     Достаточно было Владимиру узнать, что тренеры видят в нем возможного 
кандидата в сборную, как Володя становился неузнаваемым. Слишком волновался и 
играл значительно хуже. Проводил контрольные встречи очень неровно, со срывами. 
И мы, тренеры, решали брать с собой того, кто выступал хотя и менее ярко, но 
зато более надежно.
     Володя, конечно, на нас обижался.
     Наверное, мы совершали ошибку. Конечно, мы обязаны были более внимательно 
присмотреться к этому хоккеисту. Понять его и помочь ему. Кстати, хочу, сказать,
 что могла бы нам тогда помочь и комсомольская группа хоккеистов ЦСКА. Его 
друзья, пожалуй, лучше нас должны были знать характер своего товарища. Уверен,