алами. Это сегодня мы так легко 
воспринимаем те результаты, гордимся ими, в свое удовольствие просматриваем 
видеозаписи тех матчей. А тогда… Выходить в то время на катки Монреаля, Торонто,
 Чикаго, завоевывать аудиторию, которая относилась к нашему хоккею с усмешкой, 
было не просто. Давайте, читатель, вспомним хотя бы некоторые детали тех встреч.

     Разве могли канадские болельщики подумать, что уже в первом матче их 
любимцы проиграют советской сборной со счетом 3:7? Дьявольская гордыня 
преисполняла души любителей хоккея Канады и США: они не могли не то что 
говорить вслух, а даже подумать о возможности равного единоборства их кумиров с 
кем бы то ни было. Западные журналисты мне не раз говорили: «Зачем вы 
напрашиваетесь на встречи с канадскими профессионалами? Неужели вам не хватает 
славы?» Невдомек им было, что так воспитан советский человек – ему всегда мало 
любой высоты, любой победы, он постоянно нацелен на новые вершины. Нас, 
тренеров и спортсменов, постоянно вела вперед мечта не только встретиться с 
профессионалами, но и непременно победить их. «Ваша команда проиграет все 
встречи с двузначным счетом, – говорили нам. – А если разозлите канадцев, то 
тренерам уже во втором периоде некем будет заменять своих игроков».
     О том, что получилось на деле, увлекательно рассказывает в своей книге 
Владислав Третьяк. Мы не раз побеждали канадцев – и клубы, и сборную. А в 
воротах советской команды неизменно стоял Третьяк. Если я не ошибаюсь, только 
дважды за все годы он не выходил играть против профессионалов. Один раз, когда 
победа в турнире была обеспечена, тренеры дали отдохнуть Третьяку, поставив в 
ворота Александра Сидельникова. И позже, в «Кубке вызова», на последнюю игру 
был однажды поставлен Владимир Мышкин. Менялись игроки, менялись и поразному 
компоновались звенья, сборную доверяли разным тренерам, но в ее боевых порядках 
постоянно оставался игрок под номером двадцать. Главный вратарь.
     Когда в финальном матче Кубка Канады 1981 года наша сборная разгромила 
(8:1) команду, составленную из всех звезд профессионального хоккея, за океаном 
раздалось немало принципиальных, честных высказываний специалистов и 
журналистов на сей счет. Общий тон их был таков: родоначальникам мирового 
хоккея надо срочно учиться у советских спортсменов. А многие игроки заявили 
буквально следующее: мы крепко боимся Третьяка, у пас при виде его трясутся 
руки, появляется неверие в собственные силы.
     Вот оно как! А мыто думали, что профессионалы никого не боятся. Мыто 
думали, что укротить таких соперников – часто невыдержанных, свирепых – можно 
только могучими кулаками, профессиональными приемами бокса и дзюдо… А 
оказывается, их покорило, заворожило высочайшее мастерство Владислава Третьяка, 
и оно же сделало их слабыми, не уверенными в своих силах.
     Несколько лет назад осенью встречаю Владислава, вернувшегося после серии 
матчей изза рубежа. Спрашиваю:
     – Как дела?
     – Трудными матчи оказались… Оборона наша с провалами играла…
     – Чудак ты! – говорю. – Твои тренеры поступили мудро: дали тебе 
возможность по осени вдоволь наиграться, укрепить мастерство, уверенность в 
себе. А если бы защитники не ошибались…
     Я привык к тому, что меня считают человеком крайностей. Однако мои крайние 
суждения просто конечные звенья логической цепи, большую часть которой я, 
признаюсь, зачастую опускаю. Постараюсь восстановить для читателей то, что было 
недосказано в разговоре с Третьяком.
     Делото в том, что если защитники не ошибаются и оборона очень надежна, 
вратарь принимает небольшое участие в игре и, как следствие, мастерство его не 
растет. Убежден, долю оборонительной работы страж ворот должен принять на свои 
плечи – тогда с форвардов и защитников можно снять часть их оборонительных 
функций, тогда можно воплощать в жизнь истинный атакующий стиль. Именно это и 
помогал мне делать Владислав, Впрочем, Третьяк был опорой тренеров во всем. В 
сознательной дисциплине, в постоянном совершенствовании знаний, в умении 
настроить ребят на каждый матч. Да что говорить, без таких выдающихся, 
честолюбивых, преданных хоккею, знающих цену коллективному труду спортсменов ни 
одному тренеру не под силу создать действительно классную команду! Владислав 
Третьяк очень помогал мне (и позже, верю, Виктору Тихонову) смело вводить в 
состав молодежь. Несколько лет назад в составе армейцев появилось много молодых,
 и хотя под рукой тренера была пятерка Ларионова – выдающиеся форварды и 
защитники, – выручал команду в трудные минуты все же Владислав Третьяк.
     Не случайно и сейчас, когда Третьяк уже не выступает, по нему все равно 
сверяют мастерство и игроки, и тренеры. Пока эта сверка не слишком радует. К 
сожалению, ни один наш вратарь не начал осваивать интуитивный маневр. Я уже 
говорил, что Третьяк в единоборстве с любым противником владел инициативой. 
Было у него и множество других приемов, которым обязаны учиться паши вратари. 
Ну, например, такой. В ситуации, когда противник владел шайбой за воротами, 
Владислав следил за ним лишь боковым зрением, главное его внимание было 
сосредоточено на тех, кто мог забросить шайбу. При этом он подсказывал 
партнерам кого, а то и как опекать. Маневр Третьяка в воротах был настолько 
отработан, что, помоему, никто за всю жизнь не забросил Владиславу шайбу изза 
ворот. Хотя я вспоминаю, что па тренировках Валерий Харламов, Анатолий Фирсов и 
многие другие выдающиеся форвардыармейцы пытались по многу раз добиться этого. 
Но не могли. К сожалению, Мышкину (о других я и не говорю) даже не столь 
выдающиеся форварды не раз забивали шайбу изза ворот.
     Вывод, помоему, очевиден: тренеры, если у них есть творческое начало, 
обязаны использовать и развивать наследие Третьяка. Именно так выдающийся игрок,
 хотя он и закончил выступать,