конечном итоге это количество урезалось до двух-трех десятков. Я подумал, что 
Динамо могло получить его в результате такого массового «выброса товара», но 
все было гораздо проще.
Поскольку он был столь юн, родители сами привозили его на первые тренировки. 
Спортивный центр Динамо был на одну остановку метро ближе, чем ЦСКА, к их дому. 
В этом было одно преимущество. Второе состояло в том, что по пути в ЦСКА ему 
пришлось бы, выходя из метро с баулом и клюшкой, переходить Ленинградский 
проспект, одну из самых оживленных улиц в Москве. Его мама сказала: «Пойдешь в 
Динамо, потому что туда добираться безопаснее».
В те времена большинство лучших хоккеистов России оказывались у Виктора 
Тихонова в команде ЦСКА. Исключениями были другие московские клубы: Динамо — 
команда тайной полиции, или КГБ; Крылья Советов — команда военно-воздушных сил; 
и Спартак — народная команда, команда трудящихся. Между этими четырьмя клубами 
была неформальная договоренность не трогать хоккеистов друг у друга. ЦСКА мог 
прибрать к своим рукам хоккеистов вне Москвы, только призвав их на военную 
службу. Как, например, в случае с Игорем Ларионовым, который вырос в 
Воскресенске и, как только достиг определенного возраста, был призван в армию, 
причем команда Тихонова могла взять его себе, даже если он не хотел этого. 
Большинство игроков ЦСКА воспитывались в собственной хоккейной школе, но клуб 
также призывал хоккеистов из немосковских регионов, что часто и предопределяло 
разницу в выступлениях — между победами и поражениями.
Королев доволен, что играет у нас, но если бы его воля, я думаю, он бы еще 
поиграл в этом сезоне за Toronto Maple Leafs. Меня по-прежнему впечатляют он и 
Юшкевич. Они — как старые боевые кони, прошедшие многие дороги, очень 
эффективные для нас хоккеисты. Правда, я не уверен, что именно думает наше 
руководство о решении их подписать. Думаю, если они выдержат физически весь 
сезон и помогут нам выиграть, это заставит руководство пересмотреть свое 
отношение к ветеранам. Ноги у Юшкевича стали тяжелее, чем когда-либо, но он 
берет своей головой, боевитостью и доведением себя до нужных кондиций. Он 
пребывает в отличном состоянии, как только что отчеканенная монета, за 
исключением левой ноги, дела с которой реально плохи. Но он сыграл во всех 
наших матчах и не пропустил ни одной тренировки.
Недавно Юшкевич заблокировал бросок по воротам, при этом шайба попала ему в 
лицо. После отскока шайбы мы подхватили ее и забили победный гол. Вот такой он 
хоккеист. Лежит на льду в одном конце площадки, у него идет кровь. Судья 
мельком смотрит на него, не догадывается, насколько травма серьезна, не 
останавливает игру, и в стремительной контратаке мы забиваем. Я записал этот 
эпизод на видео, потому что это был просто чумовой блокшот. Бог ты мой! Он не 
успевал закрыть игрока, но бросился под шайбу и остановил ее своим лицом. Я 
думал, что не увижу его в течение некоторого времени, но на следующий день кто, 
вы думаете, пришел на тренировку? Юшкевич! И он выглядел чудовищно. Дети, 
увидев его на улице, убежали бы со страху прочь. Он был похож на персонажа из 
фильма ужасов, со всеми этими швами, шрамами и перекошенным лицом. Он — 
удивительный человек. Такого же типа, как Скотт Стивенс. Любит играть и любит 
тренироваться.
Уже три года, как он вернулся в Россию, и глубоко в душе я думаю, он все еще 
был бы не прочь попытаться вернуться в НХЛ. В последний свой сезон в НХЛ он 
сыграл за три разные команды — Florida, Los Angeles и Philadelphia, и, думаю, 
пошла молва, что он, при всей своей боевитости, стал «одноногим» хоккеистом, 
что, возможно, легче скрыть в этой лиге, чем в НХЛ.
Два года назад Юшкевич играл в Ярославле, локаутный сезон — в Череповце, а 
сейчас он — у нас (2008 г. — вернулся в хоккей, в новосибирскую Сибирь, прим. 
пер.). Мы как-то недавно говорили с ним об изменениях, которые он видел за свою 
карьеру, и он сказал: «Хоккей здесь сильно изменился в плане маркетинга. 
Появились группы поддержки, строятся новые дворцы. Все эти косметические дела 
привносят новое и отличное от того, что было раньше. Но фундаментальные для 
хоккеистов вещи остались точно такими же». Он добавил: «Вот ты не повышаешь 
голос, но все другие тренеры в лиге орут на своих игроков, как и раньше. Они 
обращаются с тобой, как с быдлом, и выжимают из тебя все до последней капли. В 
этом смысле не изменилось ничего. Нам платят гораздо больше денег, чем раньше, 
но обращаются с нами по-прежнему». Интересно: в НХЛ у меня репутация жесткого и 
агрессивного. В России, вдруг, я стал умеренным.
10 октября
Одному из Викторов — Сухову, моему второму помощнику — сегодня исполнилось 
пятьдесят лет, по этому поводу было застолье, где от каждого ожидался тост в 
честь новорожденного. И я сказал свой, на ломаном русском, на максимуме своих 
возможностей. Я все больше думаю о том, что сказал Юшкевич о российских 
тренерах и их обращении с хоккеистами. Он считает, что хоккеисты готовы к 
такому жесткому обращению и просто не обращают на него внимания — за годы у них 
выработалась устойчивость и выросла «толстая кожа». Ведь до сих пор можно часто 
видеть, как тренер жестко отчитывает игрока на скамейке.
Я верю в необходимость быть прямым и твердым, но редко когда дохожу до точки 
взрыва. Фактически, лишь два раза в своей энхаэловской карьере я обрушивался на 
сидящего на скамейке хоккеиста, один раз это был Игорь Уланов, второй — Сергей 
Макаров, оба русские. Поверьте, и чувство юмора мне не чуждо. Как тренер я 
стараюсь довести до хоккеистов, помимо того, что делать, то, почему надо это 
делать, по той причине, что они будут лучше выполнять задание, если будут 
понимать теоретическое обоснование тактики и системы игры. К тому же, в 
тренерском деле всякий раз, когда ты полагаешься на переводчика, следует 
помнить, что картинка (т. е., видеоклип) стОит тысячи слов. Когда перевод наших