В Саппоро на Олимпийских играх 1972 года, где я впервые была в роли тренера 
олимпийской сборной, привезя пару Ирину Черняеву и Василия Благова, Юра 
Овчинников подарил мне 13 февраля, в день моего рождения, черепаху. Он сказал: 
«Ты сама похожа на черепаху Тортиллу, вот тебе на память игрушечная Тортилла»,— 
и преподнес хорошенькую черепашку, в шапочке и с бусами на шее. Он не знал, что 
вместе с его подарком у меня дома теперь уже две черепахи. Впрочем, эта парочка 
дала возможность кому-то пустить слух, что Тарасова собирает черепах, да я и 
сама стала приглядываться к этим игрушкам и кое-что покупать. Но больше всего 
мне их дарили. Спортсмены, родные, друзья. Сейчас в моей коллекции больше ста 
черепах, Саша Зайцев привез мне с Кубы чучело настоящей черепахи, Марина 
Неёлова нашла для меня стеклянную черепаху в Венеции, моя подруга Ира Возианова 
купила мне огромную черепаху-подушку в Милане. Большой вклад в коллекцию сделал 
мой муж, пианист Владимир Крайнев, привозя черепах из всех своих гастролей. 
Потом черепах стали приносить и Володины друзья.
Повторов нет никаких. Черепахи бронзовые, золотые, позолоченные, серебряные 
(серебряную, очень красивую черепаху, мне подарила Ира Роднина), деревянные, 
матерчатые. Кстати, две огромные матерчатые черепахи-подушки мне в Лейк-Плэсиде 
подарили на день рождения Роднина и Бестемьянова.
Так и собралась из-за талисмана целая коллекция, может, именно в этом было его 
предназначение. Коллекция, которую я очень люблю и могу разглядывать, не 
отрываясь, часами. Я при этом отдыхаю. Правда, моя мама ворчит: «Такое 
впечатление, что ты не с людьми работаешь, а в зоопарке. Все медали и кубки 
выставляют на полки, а ты черепах».
Ну и что ж. Я люблю их показывать, люблю ими хвастаться, и теперь все наши 
знакомые знают — Тарасова коллекционирует черепах.
Что же касается талисманов, то я, как и прежде, не придаю им большого значения, 
однако кожаная черепашка никогда не бывает забыта дома. На соревнованиях я ее 
ищу в кармане и сжимаю рукой, когда тяжело стоять или нервничаешь. Надо же 
что-нибудь сжимать! Сжимаю я ее, беднягу, поэтому она и рвется — от плохого к 
ней отношения.
Мне кажется, что ни у кого из советских спортсменов амулетов нет. У тренеров 
есть, например шапка у Чайковской. Впрочем, последние годы она ее не надевает.
Когда-то мне предложили написать книгу о фигурном катании, о том, как я стала 
тренером, о моих учениках. Я долго собиралась и, наконец, решилась. В первые 
месяцы работы над рукописью мой товарищ привез мне из Дюссельдорфа еще один 
экземпляр (на сей раз керамический) в черепашечье собрание.
Лежит себе такая довольная, отдыхает.
Пусть она принесет удачу будущей книге.





Вступление литзаписчика.


Помочь написать книгу Татьяна Анатольевна предложила мне. Чем определялся ее 
выбор, не знаю. Возможно, сыграло роль, что я друг дома, возможно, то, что я 
спортивный журналист, к тому же много писавший об учениках Тарасовой. Скорее 
всего, сумма этих «достоинств» заставила автора обратиться за помощью именно ко 
мне. В дальнейшем для упрощения я буду называть нас «автор» и «литзаписчик», 
как это принято в издательствах. Впрочем, о какой помощи может идти речь, если 
мои обязанности сводились лишь к расшифровке магнитофонных кассет. В силу 
крайнего дефицита со временем автор наговаривала на диктофон очередную главу, 
литзаписчик переводил ее на бумагу и отдавал машинистке. Роль незавидная, но 
литзаписчик ее не стыдился, так как получал большое удовольствие от бесед с 
автором, и надеется, что читатель с ним согласится.
Казалось бы, все, что здесь записано, можно было наговорить за неделю. 
Литзаписчик же таскался с диктофоном без малого год. Помимо непосредственной 
работы автор постоянно занята устройством жизни всех своих учеников и друзей, 
все это делает ее неуловимой. Те немногие часы, когда автор дома и никаких 
срочных дел у нее нет, обычно тоже не могли использоваться для работы над 
книгой, потому что дом Крайнева — Тарасовой, когда в нем хозяева, тут же 
наполняется друзьями...
Когда-то Наташа Бестемьянова сказала: «Самое мое любимое время — время осени, 
когда программа уже поставлена и остается лишь ждать соревнований».
Жизнь тренера по фигурному катанию четко циклична, и каждый цикл — это время 
года. Весна — окончание очередного сезона. Затем турне, подбор музыки к новым 
программам, поиск новых элементов, совершенствование техники. Весной можно хоть 
каждый вечер ходить в театр, на концерты, в кино. Лето — самое напряженное 
время. Постановочный период. Работа с утра и до позднего вечера. Нервы. Срывы. 
Страх перед предстоящей оценкой программы.
Осень — встреча со сборной, первые показательные выступления, изменения и 
доработки в постановках. Зима начинается с турнира «Московские новости», и 
дальше старт за стартом. Чемпионат СССР, чемпионат Европы, чемпионат мира.
Замкнутый, непрерывный круг.
За рукопись будущей книги литзаписчик взялся осенью. Настроение автора казалось 
замечательным, ею подготовлено около десятка показательных номеров для трех 
лучших пар, обговорен план совместной работы с литзаписчиком, все друзья 
живы-здоровы. Автор и литзаписчик договариваются встретиться в Харькове, чтобы