находится перед ним, кто позади него, каково его преимущество и отставание. Он 
не знает, сколько он проехал кругов, насколько он быстрее и медленнее остальных.
 После зрелых размышлений я разработал план: я наношу на таблицы цифры и буквы, 
готовлю цветные флажки, я придумываю настоящий тайный язык.
Однажды я собрал гонщиков, Карачиоллу и старого Вернера, добродушного Мерца, 
элегантного Адольфа Розенбергера и задумчивого Вилли Вальба. Я посвятил их в 
мой новый тайный язык, который должен обеспечить взаимопонимание между гонщиком 
и боксами и освободить человека за рулем от его одиночества. Для гонщиков мы 
также разработали систему сигналов. Например: вращающийся в воздухе правый 
указательный палец означает: «Сколько осталось кругов?», указательный палец 
вперёд или большой назад означает: «Какое расстояние до гонщика передо мной или 
позади меня?»
Наконец, пришел день, когда мое «изобретение» должно было пройти боевое 
крещение — гонка на Солитуде 12 сентября 1926 года. И вот я стою перед боксами, 
в кулаке черно-красный флаг, в кармане пара табло.
До старта осталось несколько минут. Тут ко мне мчится человек с красным от 
ярости лицом. Это господин Крот, спортивный президент ADAC.
— Эй, Вы! — кричит он, — Что Вы потеряли на трассе? Кто Вы вообще такой?
— Меня зовут Нойбауэр, — вежливо говорю я и кланяюсь.
— Очень приятно, — ворчит Крот, — Пожалуйста, убирайтесь как можно быстрее 
обратно в боксы.
— Я не уйду в боксы, — спокойно говорю я, — Так как я — гоночный руководитель.
— Кто? — Кроту не хватает воздуха, — Гоночный руководитель? Вы что, с ума 
сошли? Гоночный руководитель — это я!
— Несомненно, — говорю я, — Вы — гоночный руководитель всего мероприятия, а я — 
гоночный руководитель команды Mercedes. Я должен стоять здесь, чтобы подавать 
моим парням знаки.
— Знаки? — Это что за новомодные штуки? — ворчит Крот. — Если из-за Вашего 
вздора гонщики будут сбиты с толку и произойдёт несчастье, то ответственность 
на Вас. Понятно? – сказал, и возмущено ушел.
Но несчастья не произошло — наоборот. Все три машины Mercedes пришли первыми к 
цели. Мы победили по всему фронту. И в первый раз я на невидимых нитях провел 
гонщиков через гонку.
Так 12 сентября 1926 года родился «гоночный руководитель» в современном смысле. 
Но тогда даже я сам еще не подозревал, какое значение будет иметь однажды мое 
«изобретение». Пока еще не хватало успеха в действительно тяжелой гонке. Он 
последовал двумя годами позже на трассе, которая в 1926 году была еще никому не 
известна: Нюрбургринг...

[…]

Лето 1928 года выдалось нелегким. Над всей Германией поднялась волна жары. 
Термометр показывает более чем 35 градусов Цельсия в тени.
К тому же одна сенсация следует за другой: во Фридрихсхафене дочь графа 
Цеппелина окрестила гигантский воздушный корабль LZ 127 именем своего отца. 
Макс Шмеллинг впервые стал чемпионом Германии в тяжёлом весе. В Доорне 
император Вильгельм принял лётчиков Коля, Фитцмориса и Хюнефельда. В Амстердаме 
готовятся к Олимпиаде.
15 июля 1928 года все глаза Германии направлены на Нюрбургринг. На старте III 
Гран-при Германии стоят 34 машины. На мачтах развиваются флаги Англии, Франции, 
Италии, Чехословакии и Германии.
Этторе Бугатти, знаменитый конструктор, вызвал Mercedes-Benz на бой. Он прислал 
на Нюрбургринг 17 машин. Я знаю: это будет борьба до последнего. Ведь великий 
Бугатти кое-что понимает в гоночных машинах. С тех пор как он 20 лет назад 
основал свою фирму в Мольсхайме в Эльзасе, он построил всего пару тысяч машин. 
Но эти машины — это что-то особенное.
Нужно сказать, что итальянец по рождению и француз по собственному выбору 
Бугатти родом из семьи скульпторов. Не удивительно, что каждая Bugatti, 
покидавшая его завод, это настоящее произведение искусства. Цены 
соответствующие: за быструю 8-цилиндровую машину с компрессором на стол 
монсеньора Бугатти тогда надо было выложить около 35.000 марок.
Машины собрались на старте. Собрался настоящий «паноптикум». Марки, о которых 
вы сегодня вряд ли помните. Вот толстый NAG, там стоит зеленый Bentley 
англичанина Тома Биркина. Я вижу Talbot и Amilcar, и еще Pluto, рядом с ним — 
Philo. А там даже ярко-желтый Dixi с компрессором, который хочет показать нашим 
великанам, что такое «быстрый круг». Но над всеми ними гордо возвышаются 11 
«белых слонов», Mercedes-Benz Super-Sport-Kompressor, коротко SS. С их весом в 
33 центнера они похожи на мамонтов — рядом с грациозными синими Bugatti. Но 
берегись, когда вырвутся на свободу те 160 л.с., которые доктор Порше вложил им 
под капот...

[…]

Время пришло. Спортивный президент Крот опускает флаг. 34 машины с воющими 
компрессорами мчатся мимо трибун, проходят «Зюдкере» и исчезают в направлении 
поворота «Хатценбах».
Проходят 10, 12, 15 минут. И вот они несутся к нам со стороны «Хое Ахт». Первым 
мимо пролетает белая машины с красным номером 6. Я вскидываю вверх руки: Руди 
Карачиолла лидирует! За ним еще три Mercedes: Вернер... Вальб... Мерц! И только 
потом, уже на большом расстоянии остальные. Я потираю руки. Все началось