5 круг: Кампари лидирует перед Нуволари и Биркином. Синяя Bugatti Варци уже 
отстала на 57 секунд. На почётной трибуне полный господин трясущимися руками 
нервно утирает пот с лысины.
12 круг: Кампари опережает Нуволари на 9 секунд. Борзачини также подтянулся. 
Англичанин Биркин держит четвертое место. Варци нигде не видно.
14 круг: Машина Кампари чихает и плюётся. Он заезжает в боксы. Механике 
возбуждённо копаются в моторе. Люди вытягивают шеи. Проходят минуты. Затем 
толстяк вылезает. Ругаясь, с перекошенным от ярости лицом.
Немногим позже, когда Кампари сидит в столовой и потягивает «Кьянти», от его 
ярости не осталось и следа. Напротив, он чему-то потихоньку улыбается. Странно, 
странно...
20 круг: Нуволари лидирует перед Борзачини. Широн и Биркин также неплохо идут. 
Еще десять кругов. Теперь зрители заметили, что Варци начинает ускоряться. Он 
резко повысил темп.
25 круг: Широн и Биркин отстают. Варци идет на третьем месте, позади Нуволари и 
Борзачини.
Но — мотор голубой Bugatti Варци работает неравномерно, трясется, громыхает... 
— барахлит. Два цилиндра выходят из строя. Скорость падает. Повреждение свечей!
Варци закусил губу. — Проклятье! Только этого еще не хватало! Остановиться, — 
заменить свечи? — Ни в коем случае. Это будет стоить три-четыре минуты, будет 
означать гарантированное поражение. Поэтому — ехать дальше...
26 круг: перед Варци по-прежнему две машины. Лысый человек на почётной трибуне 
то краснеет, то бледнеет и нервно теребит цепочку от часов. Толпа ликующе 
приветствует Нуволари.
— Тацио... Тациоооо! — Летучий дьявол из Мантуи установил еще один рекорд круга,
 почти что перекрутил мотор и грозится обойти Варци на круг.
27 круг: Борзачини явно начинает нервничать. Он снова и снова оборачивается. 
Странно, странно...
Если Борзачини опасается следующего за ним Варци, то почему он не нажмёт на 
газ? Он ведь явно не все выжимает из машины, а мотор Варци — как всем слышно — 
работает очень неравномерно. Странно, странно...
Тут происходит то, чего с таким мастером как Борзачини вообще-то случиться не 
должно: он срезает поворот и задевает левым передним колесом за одну из пустых 
бочек из-под нефти, которые ограничивают трассу. Бочка взлетает вверх. Машину 
заносит, Борзачини пытается «поймать» машину, тормозит...
С разбитым кузовом и порванной шиной красная Alfa заезжает в боксы. Борзачини 
сдается. Несмотря на неудачу, он выглядит довольно радостным, маленький человек 
с весёлыми глазами.
Последний круг: Нуволари лидирует в 30 секундах перед Варци. Еще два километра 
до цели. Теперь зрители видят то же самое, что и у Борзачини: снова и снова 
Нуволари оглядывается через плечо. При том, что преследователь Нуволари, Варци, 
плетётся как улитка...
— Тацио... Тациоооо! — ревут десять тысяч человек в едином ритме. Они встают на 
лавках, размахивают шляпами, платками. И вот красная Alfa появилась в начале 
финишной прямой. Сверкает канареечно-жёлтый свитер Тацио.
И тут... Машина становится медленной, совсем медленной... мотор заглох. 
Нуволари останавливается!
У зрителей перехватывает дыхание. Почему Нуволари не едет дальше — последние 
пару сотен метров до цели? Они видят как Нуволари вылезает из машины, как он 
заламывает руки, дико скачет и жестикулирует
— Gasolina! — кричит он, — Niente Gasolina!
Бензин кончился...
Механики бегут из боксов с канистрами, заливают бензин в бак. Нуволари снова 
прыгает за руль.
Теперь в начале финишной прямой появляется голубая Bugatti Варци — и сразу за 
ним красная Alfa Широна. Но обе машины плетутся друг за другом как дряхлые 
пролётки. Гротескная ситуация!
Кто победит? Варци? Широн? Или все-таки Нуволари, чью машину как раз толкают? 
Заключаются пари, болеют. Полно работы для санитаров. Толстяк с лысиной на 
почётной трибуне вскакивает на сиденье, разрывает воротник и кричит 
всеперекрывающим голосом: «Варци, Варци!»
Еще пятьдесят метров, еще десять — все три машины ползут рядом друг с другом 
как улитки! Такого не бывает, это же невозможно, тут что-то не так...
С разницей всего в одну ширину шины Акилле Варци выиграл Гран-при Триполи перед 
Нуволари. Третье место, с отставанием почти на три минуты, занял англичанин 
Биркин. Во всеобщем возбуждении все совсем забыли, что Широна уже давно обошли 
на круг.
Механики поднимают залитого потом, смертельно уставшего Варци из машины и 
триумфально уносят его на плечах. Толстый господин с лысиной, которого никто не 
знает, прижимает Варци к груди и целует его, как будто вернувшегося домой 
блудного сына. Странно, странно...
Часом позже в гостиничном номере в Триполи сидят, вымывшиеся и в тропических 
фраках, синьоры Варци, Нуволари и Борзачини — и на троих опустошают бутылки 
наилучшего шампанского.
У маленького Борзачини на глаза навернулись слезы радости. — Боже мой, — стонет 
он, — я не могу поверить — теперь я настоящий миллионер!
Варци прихлёбывает из бокала. — И что ты будешь делать со всеми этими деньгами?
— Построю домик — для моей жены и детей. С маленьким садом — и больше ничего. Я 
уйду на покой!
— И больше никаких гонок? — скептически спрашивает Нуволари.