всегда  останутся  англичанами.  Да,  европейцы,  но  другие.  Там  и  пицца
продается, и все остальные радости быстрой еды, но  антураж,  свою  прелесть
они всегда сохранят. Еще одна отличительная особенность Уимблдона, я  о  ней
уже упоминала, - марки. Это цветной, чаще полосатый тент, который ставят  на
воздухе, на одной из лужаек рядом со стадионом. Очередь на право  установить
такой тент в Уимблдоне расписана на восемь лет вперед, впрочем, в Америке на
"Ю.С. опен" то же самое с ложами. Сразу место себе "в высшем  обществе"  там
купить невозможно. Во Франции бывают свободные места в секторе VIP, казалось
бы, их можно продать, заработать деньги, но  организаторы  ими  не  торгуют,
говорят, нам денег не нужно, мы и так имеем столько, что трудно истратить.
   Для чего же все эти ложи и  марки?  Обычно  крупная  фирма  или  компания
предпочитает принимать своих гостей в неформальной обстановке, но  с  учетом
местных достопримечательностей, к числу  которых,  без  сомнения,  относятся
турниры Большого шлема. Какое впечатление  можно  произвести,  накрыв  столы
рядом с трибунами, говорить не стоит. Предположим, идут важные переговоры, а
потом руководители компании приглашают делегацию партнеров  посмотреть  пару
матчей в заранее снятой ложе, потом они  выходят  в  марки  на  ланч,  потом
смотрят еще пару матчей, а после, как мне кажется, намного  легче  подписать
желаемый контракт. Есть в кулуарах такая легенда, будто  Маккормик,  который
помогает вести дела Уимбл-дона, пригласил представителей "Ролекс" в  главную
ложу на хороший матч и между прочим спросил:  "А  вы  не  хотите  разместить
здесь свое название?" На следующий год на зеленых тентах появилось  название
знаменитой часовой фирмы.
   В конце концов, считается престижным пригласить  друзей  на  Уимблдонский
турнир или  на  первенство  Франции.  Я  не  знаю,  сколько  стоят  марки  в
Уимбл-доне, но знаю, что двухэтажная ложа (в ней свой бар,  комната  отдыха)
на новом центральном корте "Ю.С. опен" продается на две  недели  турнира  за
сто пятьдесят тысяч долларов. Примечательно, что за год до того, как стадион
был построен, все ложи уже оказались проданными.
   Последнее сооружение, введенное после реконструкции для турниров Большого
шлема - это центральный корт на "Ю.С. опен", его запустили в 1997  году.  Во
Флешинг-мидоу старый центральный корт сделали ниже, как бы дали преимущество
новому, и он возвышается большой шапкой, такой могущественный и заметный.  А
тот, что прежде считался центральным, теперь выглядит довольно уютно.
   Почему теннисисты любят первенство Франции и  Уимблдон?  Потому  что  они
проходят в клубах. Первенство Австралии и США - это пусть очень красивые, но
стадионы. А Ролан Гаррос и Уимблдон  -  это  клубы,  где  проводят  турниры.
Американцы, живо все чувствующие, пытаются превратить первенство США в некий
огромный американский теннисный клуб. Сейчас, когда  входишь  на  стадион  в
парке Флешинг-мидоу,  уже  ощущаешь,  что  вошел  в  клуб,  правда,  в  клуб
невероятных размеров. Может, в этом тоже свой смысл? Наверное, в Америке все
должно быть большим, в том числе и теннисный клуб.  Грустно,  когда  там  на
турнире мало народа, потому что это слишком заметно  при  таком  невероятном
числе мест. Такое колоссальное пространство не может существовать без людей.
А  между  кортами  на  "Ю.С.  опен"  большие  площади,  где  продается  еда,
спортивная  и  теннисная  одежда,  где   стоят   информационные   щиты.   Во
Флешинг-мидоу люди друг друга не толкают, кроме как  у  площадки,  где  идет
интересный матч.
   В чем прелесть Исборна - турнира  накануне  Уимблдона?  Там  смотришь  на
игрока и чувствуешь его буквально плечом, так как стоишь рядом с  кортом.  И
на "Ю.С. опен" то же самое. Если на одном из разминочных кортов  тренируется
Пит Сампрас, готовясь к выходу на главную площадку, то можно спокойно пойти,
постоять  рядом  и  посмотреть,  как  тренируется  первая  ракетка  мира.  И
получается, что зрители вроде бы участвуют  в  жизни  игрока.  На  Уимблдоне
такое невозможно, там, куда ни ступишь, игровая трава, никого к  ней  близко
не подпустят.
   Не могу утверждать: то ли когда  турниры  стали  по-настоящему  большими,
появилось много  коммерции,  то  ли,  наоборот,  коммерция  сделала  турниры
огромными. Но  зато  в  один  момент  везде  сразу  изменилось  отношение  к
телевизионной  трансляции.  На  первенстве  Франции  уже  вводится  цифровое
телевидение, то есть любой зритель, оплатив специальный канал,  может,  сидя
дома, заказать себе матч с того корта, где играет  его  любимец.  Поэтому  у
каждой  площадки  располагается  собственный  комментатор,  который   любому
подключившемуся расскажет о том, что на ней происходит,  даже  если  зритель
окажется всего один. То же самое  вскоре  произойдет  и  на  Уимблдоне.  Мне
сообщали уже совсем невероятные вещи, которые ожидаются в ближайшем  будущем
на турнире во Всеанглийском клубе лаун-тенниса. Судя по грядущим изменениям,
он будет приносить денег в два-три раза больше, чем сейчас.
   Уимблдон  -  единственный  турнир  Большого  шлема,  который  не  продает
рекламу. Только еле-еле проглядывает на зеленых фонах центрального  корта  -
мячи марки "Шлезингер", и то их  толком  не  видишь,  да  еще  есть  надпись
"Ролекс" - время и счет отмеряется на табло этой фирмы. Другой рекламы  нет.
На первенстве Франции везде и "Лакост", и "Босс", и чего там только  нет.  А
уж о первенстве США и говорить нечего, там  Сити-банк,  Манхэттен-банк,  еще
какой-то банк...  Но  теперь  подразумевается,  что,  покупая  трансляцию  с
Уимблдона по диджиталу, то есть цифровой  видеосвязи,  фирма,  работающая  в
Москве, может сама в нее  ставить  рекламу,  все  это  уже  прелести  нового
телевидения. Естественно, Уимблдон, продавая свои  права,  но  не  занимаясь
впрямую рекламой, будет получать немалые деньги, сам ничего  не  рекламируя.
Значит, они будут и дальше обогащаться, на что  я  очень  надеюсь,  так  как