Советском Союзе, вложивших бы большие суммы в теннисное соревнование  -  это
вызывало в лучшем случае смех. Тогда, впрочем, и не знали  слова  "спонсор".
Тем не менее  я  начала  над  нашим  проектом  работать,  хотя  двигался  он
неимоверно тяжело, точно так же, насколько мне известно, дела обстояли  и  у
Тарпищева.  Но  мне  кажется,  у   него   немного   легче   складывалось   с
зарабатыванием денег, чем у меня.
   Наконец, Международная федерация дала  нам  неделю  в  своем  расписании.
Перепиской с  федерацией  занимался  Виктор  Янчук,  он  тогда  руководил  в
Спорткомитете отделом тенниса. Но о том,  что  мы  включены  в  график,  мне
объявили, когда я находилась с  командой  в  Нью-Йорке  на  финале  турниров
"Вирджиния слимс", или как его еще называют  "личный  чемпионат  мира  среди
женщин-профессионалов",   который   традиционно   проводится   в    "Мэдисон
сквер-гарден" в ноябре. Ко мне подходят и говорят: "Оля, в чем дело? Ваши до
сих  пор  не  подтвердили  свое  согласие  (просто  подпись  на  бумаге   не
поставили). Никто у них не просит денег для  первого  членского  взноса.  Мы
ждем только одного, чтобы вы сказали "да", и тогда вы  получите  неделю".  Я
спрашиваю: "Так просто?" Конечно, я слегка кокетничала,  так  как  понимала,
что результаты  нашего  женского  тенниса  и,  главное,  тогдашняя  мода  на
Советский Союз, а  следовательно,  престижность  получения  в  международный
календарь Москвы, подтолкнули WTA  к  такому  решению.  "Как  ты  не  можешь
понять, вы же можете эту неделю даже продать". Я бегу звоню  Янчуку.  Виктор
Николаевич в свою очередь  отправляется  объяснять  про  наш  шанс  выше  по
инстанции, наконец спортивное начальство завизировало заявку, и мы вписались
в сетку турниров.  Позже  все  закрутилось,  возник  Совинтер-спорт,  этакий
советский вариант "Эдвантеч" или "IMG", ущербный от самого своего  рождения,
и в конце концов на его бюджете мы, женщины, первые сделали  свой  турнир  в
Москве.
   1989 год, ноябрь. Московский турнир входил в серию  "Вирджиния  слимс"  и
успешно дебютировал в  "Олимпийском".  Мы  первыми  приучили  зрителей,  что
"Олимпийский" - теннисный стадион. На  второй  год,  когда  турнир  выиграла
Месхи, нас переместили во Дворец спорта в Лужниках, и, как потом выяснилось,
это было большой ошибкой - теннис к  залу  Дворца  не  подходил.  На  первом
турнире Зверева в финале играла с американкой Г.Мэджерс и уступила. Но к нам
приехала толпа гостей, приехала Пэт Шрайвер, приехала  посмотреть  Москву  и
помочь турниру встать на ноги  Вирджиния  Уэйд.  И  все  мои  знакомые,  кто
оказался в Москве, пришли ко мне  в  гости.  Кстати,  замечу,  что  огромный
стадион "Олимпийский" зрители заполнили до отказа. Такого  количества  людей
турниры серии "Вирджиния слимс" не собирали никогда. Невероятное  количество
призов. Первый настоящий теннисный праздник в стране за многие годы.  Почему
на следующий год турнир перевели во Дворец спорта, объяснить  невозможно.  А
почему его зал не подходит для тенниса, не знаю, это уже из области мистики.
Второй турнир  состоялся  в  год  моего  отъезда,  в  1990-м.  В  декабре  я
перебралась в Англию. Дальнейшее развитие "Кремлин  кап"  -  так  его  потом
назвали по аналогии с уже раскрученным мужским -  прошло  без  меня.  Турнир
проводился и в Петербурге, он мог состояться где угодно в  России,  так  как
выбитая мною для страны неделя оставалась за нами.
   И вот спустя десятилетие на турнире  1998  года  призовой  фонд  женского
турнира равняется миллиону долларов с четвертью, а первый "весил" всего  сто
тысяч, впрочем, как и второй  и  третий.  Восемь  лет  потребовалось,  чтобы
турнир стал миллионером. И совершенно правильно, что  его  вернули  вновь  в
"Олимпийский". Получился настоящий праздник. Я восхищалась,  как  все  четко
организовано. Намного лучше, чем  в  Европе.  Может,  менее  презентабельная
обстановка вокруг, но и билеты значительно дешевле. Когда я увидела галерку,
заполненную  зрителями,  сердце  мое  радовалось  -  там  же  собирается  не
избалованный и богатый зритель, а рядовые москвичи, такие же, как и  рядовые
зрители Уимблдона, понимающие  каждое  движение  игроков,  красоту  сложного
розыгрыша мяча...
   И когда  московская  публика  поддерживала  то  Монику  Селеш,  когда  та
проигрывала, то Мэри Пирс, если уступала она, они понимали, что  матч  может
получиться замечательным, если один  из  финалистов  сумеет  подняться  выше
своей игры. И когда такое случилось, финал превратился в роскошное зрелище.
   Какое счастье,  что  турнир  закрепился  в  России.  Он  поможет  сделать
следующий шаг - крупное международное соревнование для детей.  Мне  приятно,
что первые кирпичики в этом здании уложены мною, что теннис не только жив  в
России, но и успешно развивается.
   VIII. АНГЛИЙСКИЙ ДОМ - МОСКОВСКАЯ ПРОПИСКА
   Все годы нашей жизни в Англии я обустраивала помещение,  в  которое  меня
привезли, чтобы оно стало моим родным домом. Хотя мне очень нравится Марлоу,
я обожаю Бишем-Абби и люблю дом, где  мы  прожили  десять  лет,  я  все-таки
всегда хотела, чтобы моя английская жилплощадь оказалась бы немножко больше.
Через девять лет после переезда мы собрались купить в  Англии  недвижимость.
Но немножко опоздали с таким важным решением. Фунт вдруг резко пошел вверх и
соответственно поднялись цены на дома, поэтому я  думаю,  что  нам  все-таки
пока придется пожить на старом месте.
   Пока же дом, который для нас купила английская федерация, мы  оформили  в
свою собственность. Поскольку у  меня  изменился  контракт,  то  наше  жилье
федерация уже не оплачивает, поэтому нам удобнее взять в банке ссуду на  его
покупку,  чем  платить  за  аренду.  Я  сейчас  заметила,  что  уже  начинаю
рассуждать как англичанка, а не как русская.
   Многое в нашей жизни теперь будет зависеть от Кати, от ее планов. Где она