Нужна культура несогласия. Честертон как-то заметил, что ненавидит ссору, 
потому что ссора исключает спор. Одно из условий той откровенности и прямоты, 
которых требует от нас время, – не принимать несогласного за врага. Но для 
этого необходимо искреннее взаимное уважение. Из товарищеской критики я 
обязательно сделаю выводы, злопыхательскую же, из которой неприкрыто торчат уши 
потревоженных болелыцицких амбиций, на дух не принимаю, даже если в ней есть 
рациональное зерно.

В нашей полемике недостает справедливости, интеллигентности. Исчезает чувство 
меры – в определениях, в сопоставлении себя с людьми, которые «делают» футбол.

Везение – весьма неопределенное понятие. Приходилось слышать, будто Бессонову и 
Евтушенко не повезло с Лобановским в частности и с киевским «Динамо» вообще. 
Работай они при другом тренере и в другой команде, – по-иному сложилась бы их 
творческая судьба. Допустим, по-иному, но как?

Стали бы они заслуженными мастерами спорта, была бы в их послужном списке 
победа в Кубке кубков, играли бы они постоянно на том высоком уровне, на каком 
играли в Киеве?

Да, я согласен, что футбол не получил от Бессонова и Евтушенко все, что мог 
получить, учитывая их одаренность, но трудно согласиться с тем, что в киевском 
«Динамо» Бессонова «испортили», превратив из «прирожденного нападающего» в… В 
кого, кстати? Более универсального футболиста, бойца без страха и упрека наш 
футбол давно не знал. Он, как никто, полезен в командных действиях, он 
прирожденный лидер.

Трудно согласиться и с тем, что «испорчен» нами тонкий, техничный, отлично 
координированный Евтушенко тем только, что «впихнут» в строгие рамки скоростной 
коллективной игры. Но лучшие свои матчи он проводил тогда, когда осмысленно 
подчинялся такой игре, понимал, что «путы установок» – ему же во благо, они 
раскрепощали его, позволяли импровизировать, показывать высокую, отточенную 
технику. Когда же он скатывался до уровня «художественной самодеятельности», 
игра не приносила радости ни ему, ни партнерам, ни зрителям.

Мы должны бояться злоупотреблять доверием к себе, бояться повторения ошибок. 
Это – истина, к которой я пришел через годы тренерской практики. Не бояться 
ошибок вообще – они были, есть и будут, не ошибается тот, кто лишь созерцает, – 
но бояться их повторения, неумения исправить, неспособности прислушаться к тем, 
кто на эти ошибки доброжелательно указывает.

Суперзадачи предполагают увеличение процента риска. Возможность ошибиться 
существенно увеличивается.

Фактор чужого поля в современном футболе недооценивать нельзя, это было бы 
глупостью. Любой человек, бывающий в командировках, скажет вам, что подушка в 
гостинице хуже домашней, может не оказаться горячей воды в душе, еда – какую 
предложат, и т. д.

Футболист в чужом городе – тот же командированный. Перелет или переезд, 
влияющие на функциональные возможности, чужая публика, добра не желающая, 
влияющая на психологическое состояние…

Безукоризненный пас – великая двигательная сила игры. Болельщики, а иногда и 
специалисты, обсуждая матч, склонны акцентировать внимание на фамилиях, 
появившихся на табло после забитого мяча. Фоторепортеры в силу технических 
причин обычно фиксируют либо заключительный удар, либо – мяч в сетке. Они 
просто не в состоянии запечатлеть пас.

Навсегда в памяти: в киевском матче 1975 года со сборной Ирландии Колотов в 
падении забил блестящий гол, и фотография этого события обошла все газеты. Но 
ни Колотов, ни тренеры сборной СССР, ни партнеры Колотова никогда не забудут 
феноменальный пас Веремеева, предшествовавший взятию ворот. Перезакрученный мяч 
на бреющем полете и Колотов на бреющем полете, «встреча» состоялась – гол. 
Красотища!

Перелеты, перелеты… Сколько же они порой отнимают сил и нервов. Стороннему 
наблюдателю в это, быть может, трудно поверить, но я прекрасно понимаю своего 
коллегу Константина Ивановича Бескова, когда он сетует на маршруты, которые 
пришлось преодолеть «Спартаку» перед важным ответным матчем в Бремене с 
«Вердером».

Вспомнил сразу и все наши «воздушные» и «железнодорожные» коллизии, 
усугубленные неритмичным календарем, и почему-то особенно осень 1977 года.

Вы представляете, что такое 7 матчей за 22 дня? Попробую расшифровать.

24 сентября – 15 октября: Москва – Киев – Гамбург – Брауншвейг – Гамбург – Киев 
– Москва – Амстердам – Роттердам – Амстердам – Париж – Ленинград – Киев. Это –