Вообще, разговор о бесправии – юридическом и моральном – тренеров может 
получиться долгим и интересным, но коли ведем мы речь о чемпионатах Европы, 
вспомню и свой печальный опыт.

После испанского чемпионата мира 1982 года, где командой руководил триумвират 
(по сути своей – искусственное решение):К. И. Бесков, Н. П. Ахалкаци и я, меня 
пригласили возглавить сборную. Предстояли отборочные матчи первенства Европы с 
финнами, поляками и португальцами. Условие было довольно жестким – уйти из 
киевского «Динамо» и полностью сосредоточиться только на работе со сборной.

С клубом расставаться было жаль, но я понимал (знал из опыта мирового футбола), 
что сборную должен тренировать только освобожденный специалист, не связанный с 
каждодневными заботами о клубной команде. Придерживаюсь этого убеждения и 
поныне, хотя сам участвую в эксперименте, отнимающем массу сил и до предела 
выматывающем нервы.

Сложности возникли сразу. «Кто заменит вас в клубе?» – спросили меня в Киеве. Я 
назвал две фамилии – Олег Базилевич и Юрий Морозов. После детального обсуждения 
остановились на кандидатуре Морозова, работавшего тогда с ленинградским 
«Зенитом». «Зенит» в конце июля играл в Киеве, с Морозовым состоялся 
предварительный разговор, согласие он дал.

Договорились, что до конца 1982 года я продолжу «совместительство» в клубе и 
сборной, а с начала следующего года перееду в Москву и буду жить там в 
служебной квартире (потом, кстати, «служебность» этой квартиры вменили мне в 
вину, заявив, что тренер сборной должен быть москвичом! Почему?).

Признаюсь, несколько колебался: принимать приглашение в сборную или не 
принимать? Причины колебаний объяснимы. Я понимал, что любой неудачный матч 
оставит меня без работы, как это не раз случалось с моими коллегами. Даже 
несмотря на то, что мне было предложено разработать программу подготовки 
команды на четырехлетний период.

Стремление проверить свои силы на совершенно новом витке самостоятельной работы,
 желание сменить обстановку – все это помогло мне принять решение и занять 
место тренера сборной, рабочий стол которого находился в здании Госкомспорта 
СССР на Лужнецкой набережной.

Квартира, в которой я жил, была расположена примерно в часе ходьбы от 
Госкомспорта, и я использовал каждую возможность для того, чтобы преодолевать 
этот путь по набережным пешком. Прекрасное время для раздумий!

Обдумывать было что. Перво-наперво – подробнейший план функционирования сборной 
на ближайшие четыре года, вплоть до мексиканского чемпионата мира. Затем – 
создание штаба всех сборных, способного решать сложные задачи подготовки к 
важным и ответственным соревнованиям. Без такого штаба, полагал я тогда 
(остаюсь при своем мнении и сейчас), невозможно добиваться больших побед. Речь 
в данном случае идет не о механическом формировании штаба, скажем, из тренеров 
команд высшей лиги, а из тренеров-единомышленников, которые в состоянии 
координировать работу всех сборных – от юношеских до первой. Несоблюдение 
принципов преемственности (в тактической, к примеру, подготовке) – бич нашего 
футбола, мы теряем из-за этого довольно много игроков при переводе их из одной 
возрастной группы в другую. Если с детского, юношеского возраста не приучать к 
ощутимым нагрузкам, серьезной работе, исключительно сложно добиваться этого от 
уже сформировавшихся футболистов.

В идеале я вижу, как во всех наших командах готовят игроков по современным 
тренировочным программам. Не по взятым с потолка и спущенным вниз методическим 
указаниям, совершенно не учитывающим специфику той или иной команды, состояние 
отдельных игроков на определенный момент, а по научно обоснованным 
рекомендациям, позволяющим тренерам и фантазировать, и импровизировать, если 
хотите, и не быть в то же время рабом бумаг, отчетов, требуемых в различных 
спортивных и околоспортивных инстанциях.

Рядовые болельщики полагают, наверное, что, встречаясь на тренерском совете для 
обмена мнениями, ведущие тренеры могут разрешить все крупнейшие проблемы 
футбола. Заблуждение!

Во-первых, тренерский совет – сегодня в нем наставники всех шестнадцати команд 
высшей лиги – никогда практически не собирает кворума. Во-вторых, подавляющее 
большинство тренеров на нем отмалчивается. В-третьих, и это, пожалуй, самое 
главное – без этого «в-третьих» не было бы, возможно, и «во-первых», и 
«во-вторых», – тренерский совет не принимает решения, а «вырабатывает 
рекомендации», которые затем обсуждаются неоднократно в таком количестве мест, 
что и не сосчитать.

Впрочем, об организационной стороне дела в советском футболе речь впереди.

Хотелось наладить информационную деятельность в рамках страны. Я сторонник 
получения максимальной, вернее, максимально возможной информации о сопернике. С