Гнев, бывает, застилает ему глаза, и он способен поддаться на провокацию 
соперников, нещадно лупящих по ногам, цепляющих, толкающих, бьющих под дых 
исподтишка, и ответить открытым ударом. Тут же он поднимает обе руки вверх: 
«Виноват», а мне приходится задумываться над тем, кем бы его заменить, потому 
что именно перед этим матчем мы уславливались о необходимости терпеть и ни в 
коем случае не отвечать провокаторам, ставящим цель вынести из равновесия 
наиболее предрасположенного к этому футболиста.

Заваров – один из немногих наших игроков, публично признавшихся в 1987 году, 
что, посмотрев в зеркало, увидели себя с задранным кверху носом.

Я уже перестал подробно отвечать на реплики относительно того, что в киевском 
«Динамо» сознательно губятся индивидуальности. Я говорю только слово: «Заваров».


Профессиональный образ мышления, беспредельная верность футболу позволили 
Василию Рацу не только долгое время дожидаться своего часа в киевском «Динамо», 
честно работая в дубле и лишь время от времени появляясь в основном составе, но 
и дождаться его, стать одним из самых стабильных в команде игроков, выступать 
почти без замен во всех матчах, добиться права играть в сборной.

Закарпатский парень, с детства привыкший трудиться, он не роптал, когда его 
«выдерживали» в резерве, потому что полагал: раз его не ставят, значит, он не 
готов еще как следует, и с достойным подражания упорством продолжал постигать 
игру. Я не раз видел, как после тренировки дубля, в которой он участвовал, Рац, 
наскоро сполоснувшись в душе, наблюдал на базе за работой основного состава. Он 
не стеснялся задавать вопросы, оговариваясь при этом: «Извините, может быть, я 
говорю чушь, но мне непонятно…» Пытливость еще никому вреда не приносила.

Признаюсь, поначалу он не показался мне. Возможно, такое впечатление было 
продиктовано весьма высокими критериями, которыми я руководствуюсь в работе. 
Рад, что Рац сумел изменить мое отношение к нему.

Выдержанный, проклинающий себя за каждую не ошибку даже, а неточность, Василий 
выглядит одноплановым игроком, способным лишь на игру «по желобку», полезную, 
но однообразную, надежную, по без выдумки. Обманчивое впечатление. Он 
высокотехничен в заключительной стадии атаки, грамотен в современной игре в 
позиции левого крайнего защитника, ему уже не надо объяснять тонкостей при 
взаимостраховке и взаимозаменяемости, он готов к неожиданному для соперников 
завершению коллективных действий партнеров. Рац некоторым образом напоминает 
мне Колотова, но с несколько более узким игровым диапазоном.

К Ивану Яремчуку в первые дни пребывания этого «малыша» в команде мы 
присматривались как к маленькому чуду, неизвестно откуда свалившемуся на нас. 
Он сразу повел себя так, будто не в 23 года появился у нас, а по крайней мере 
лет с 17–18, и играет уже давно. Причем такое поведение совсем не 
свидетельствовало о наглости или развязности в отношениях с новыми знакомцами, 
не было и намека на панибратство и самоуверенность. Просто новичок органически 
влился в коллектив и стал в нем вместе с другими хозяином. Редкое довольно 
явление.

Впрочем, Яремчук вообще из разряда редких для нашего футбола явлений. Все его 
вроде видели в Черкассах, киевском СКА – ничего, говорили, парнишка, но не выше 
среднего. Мы пригласили его «попробоваться» в киевском «Динамо». «Не возражаю 
против проб и смотрин, – сказал он. – Только я хочу играть сразу и уверен, что 
играть буду».

Яремчук с первых же минут вошел в основной состав, да так крепко, что никакими 
клещами его оттуда нельзя было вытащить: заиграл отменно, в первом своем сезоне 
провел 33 матча и забил три мяча. Это в чемпионате. Не было у него никаких 
проблем и в международных матчах.

Доведенное до абсолюта умение абстрагироваться от силы соперника («Со всеми 
надо играть одинаково, чтобы тебя боялись», – утверждает Яремчук) позволило 
новобранцу нашему сразу же стать одним из сильнейших игроков в средней линии в 
советском футболе.

Все вроде бы он делает просто, без выкрутас, но настолько уверенно и точно, 
настолько до травинки знает участки, по которым бегает, что простота эта 
постоянно оборачивается для соперников неприятностями. Были опасения, что даже 
его способности, с которыми мы познакомились на первых сборах, не позволят ему 
с места в карьер включиться в исповедываемую нами игру. Были да сплыли…

Яремчук не унывает ни при каких обстоятельствах. В Мадриде в августе 1986 года 
аргентинец Вальдано из «Реала» сломал ему ногу в финале международного турнира, 
прыгнув от злобы и беспомощности сзади. Меня в Мадриде не было в те дни, я 
встретился с командой в Москве. Мне рассказали, что Вальдано с представителями 
«Реала» приезжал в госпиталь к загипсованному Ивану, извинялся и подарил ему 
часы, которые ему вручили как чемпиону мира 1986 года. «Спасибо, конечно, – 
ответил Иван. – Только на кой ляд они мне нужны, ты же, паренек, меня работы