них я вытатуировал их имена у себе на спине. Есть там и ангел-хранитель, 
который заботится о них обоих. У моего отца тоже были три такие татуировки, так 
что эта идея существовала у меня еще с тех пор, как я был ребенком. Что 
касается отца, думается, это были в некоторой степени отголоски его 
подросткового бунта. Я знаю, что он в свое время цеплял клипсы на уши, пока об 
этом не узнал дедушка. Мой вариант данного поступка таков: когда мне стукнуло 
пятнадцать лет, я проколол себе ухо в ювелирном магазинчике на Чингфорд-маунт. 
Папа чуть не сошел с ума:
— Для чего ты это сделал? И что скажут люди, когда ты выйдешь играть в футбол с 
серьгой?
Что же касается моего маленького серебряного колечка, папа был им доволен 
примерно в такой же степени, как давным-давно радовался его отец, когда отобрал 
пластырь, скрывавший первую папину татуировку. Будучи мальчиком я иногда 
говорил, что хочу сделать и себе нечто подобное. Мама всякий раз вздрагивала, 
но папа, как вы понимаете, вел себя достаточно спокойно. Я редко возвращался 
тогда к этой теме и никогда не настаивал; думается, я чисто интуитивно ждал 
подходящего момента. Я никогда не делал себе какую-то татуировку только потому, 
что мне понравился конкретный узор — я вообще не думал о тату, как об элементе 
моды. Окончательная идея пришла намного позже, уже спустя некоторое время после 
того как родился Бруклин. Я поговорил с Мелани Б и ее тогдашним мужем, Джимми 
Гулзаром, после чего появились и темы для татуировок. Закончилось это моим 
походом к одному голландскому парню, который сделал нечто подобное для Джимми. 
А я, наконец-то, уяснил, что, на мой взгляд, что должны представлять собой 
татуировки и чему служить. Все мои — о людях, играющих важную роль в моей жизни,
 — о моей жене и сыновьях, с которыми я всегда хочу быть рядом. Когда вы видите 
меня, то видите и татуировки, видите наглядное выражение того, какие чувства я 
питаю к Виктории и своим мальчикам. Они — частица меня».
(В бульварных изданиях сообщалось также, что у Бекхэма имеется, в частности, и 
надпись — «Собственность Виктории», вытатуированная в известном месте. — Прим. 
пер.)
Вообще, наша семья и жизнь, которая кипит вокруг нас, таковы, что иногда мы 
смеемся и называем всё это «Бурлящий Бекхэм». Виктория, я, Бруклин и Ромео, мы 
везде — дома, в магазинах, в отпуске — всего лишь семья, которая любит быть 
вместе и заниматься тем, чем обычно занимаются в таких случаях все семьи. Но и 
мама, и папа — оба мы в нашей семье посвятили себя весьма публичным карьерам, а 
это означает, что наша обычная жизнь, вообще-то, не очень-то обычна. Я — 
где-нибудь в Европе на битком набитом стадионе играю в футбольных матчах Лиги 
чемпионов, за которыми следят по телевидению миллионы людей во всем мире, а 
Виктория работает над новыми фонограммами в студии звукозаписи в Нью-Йорке, 
после чего мы оба прыгаем в самолет, чтобы быстренько лететь сниматься в 
японских рекламных клипах на каком-нибудь пляже в Таиланде.
А помимо этого — все то, что помогает жизни бурлить и двигаться вперед, будучи 
неразрывно связанным со славой и известностью: всеобщее внимание, сплетни, 
папарацци и разные события, которые чаще всего лишь придуманы или сфабрикованы 
(мы это отлично знаем), но все равно попадают рядом с нашими фамилиями в шапки 
газетных полос. А в центре этой бурлящей круговерти — наша семья, родственники, 
друзья и многочисленные профессионалы, которые помогают нам прокладывать путь 
через эти кипучие воды, и мы благодарны им за содействие. Благодарен я и тому, 
что мы есть друг у друга. С тех пор как мы вместе, нам довелось испытать немало 
довольно-таки неординарных и не всегда приятных вещей — наряду с другими, 
по-настоящему замечательными. Но когда ты знаешь, что есть чья-то рука, которая 
может тебя поддержать и которой ты сам должен помочь, это делает тебя сильнее. 
Мне известно, что Виктория испытывает точно такие же чувства.
К моменту первой встречи с будущей миссис Бекхэм — шикарной и пикантной Пош 
Спайс, — я еще не сталкивался и тем более не испытывал на себе тех порой 
беззастенчивых рекламных трюков и пускания пыли в глаза, которые сопутствовали 
широко известной и преуспевающей поп-звезде. Но для Виктории подобная чехарда 
просто являлась образом жизни, и она отлично справлялась с такой ситуацией, еще 
до того как я хотя бы разобрался, в чем она, эта ситуация, состоит. Возможно, 
мой старший тренер в «Манчестер Юнайтед» предпочел бы, чтобы я нашел себе тихую 
девушку, которая будет сидеть взаперти, убирать дом, менять детям подгузники и 
готовить к вечеру ужин. Что тут поделаешь? Ты же не в состоянии выбирать, в 
кого влюбишься. Но когда я встретил девушку своей мечты, про которую сразу 
понял, что намерен жениться на ней и устроить возле нее свою жизнь, она 
поначалу меня пробросила. При этом, как я уже сказал, ее привлекательность для 
меня отчасти проистекала из того, насколько здорово она справлялась со своей 
работой и какой она из-за этого была знаменитой. Благодаря тому, где на своем 
жизненном пути находилась Виктория в тот момент, когда я встретил ее, и 
благодаря тому, что случилось со мной лично и в моей карьере за истекшие семь 
лет, наша известность растет по устойчиво восходящей кривой. А тот факт, что мы 
вместе, конечно же, сделал этот рост еще более интенсивным.
Да и бурление вокруг Бекхэмов, как мне кажется, тоже усиливается, причем чуть 
ли не каждодневно. Возможно, наш переезд в Мадрид изменит эту ситуацию; 
разумеется, нам придется сначала осмотреться и лишь потом приступить в полном 
объеме к тому, что обещает стать новым приключением, — к знакомству с новой 
страной и новым клубом. И хоть все здесь выглядит для нас непривычно, но, тем 
не менее, всегда существует какая-то история, некое прошлое, разве не так? А 
даже если их нет, кто-то готов это выдумать. Иногда нам становится интересно, и 
мы задаем себе вопрос: что произойдет, если вся окружающая нас суета вдруг 
возьмет и исчезнет — внезапно, буквально за одну ночь? Конечно, по некоторым