евмешательство в гражданскую войну в Испании. Орлов также угрожал рассказать 
всю историю, связанную с вывозом испанского золота, его тайной доставкой в 
Москву со ссылкой на соответствующие документы. Это разоблачение поставило бы в 
неловкое положение как советское правительство, так и многочисленных испанских 
беженцев, поскольку советская военная поддержка республиканцев в гражданской 
войне считалась официально бескорыстной. Плата, полученная нами в виде золота и 
драгоценностей, была окружена тайной. Орлов просил Сталина не преследовать его 
пожилую мать, оставшуюся в Москве, и если его условия будут приняты, он не 
раскроет зарубежную агентуру и секреты НКВД, которые ему известны.

Я не верю, что причина, по которой Орлов не выдал кембриджскую группу или 
обстоятельства похищения генерала Миллера, заключалась в его лояльности по 
отношению к советской власти. Речь шла просто о выживании.

В августе 1938 года я впервые узнал о похищениях и ликвидации троцкистов и 
перебежчиков, проводившихся ОГПУ– НКВД в Европе в 30-х годах. В этой связи 
заслуживает некоторых уточнений дело Рейсса (настоящая фамилия Порецкий), 
разведчика-нелегала, засланного в Западную Европу. Им были получены большие 
суммы денег, за которые он не смог отчитаться, и Рейсс опасался, что может 
стать жертвой репрессий. Он взял деньги, предназначавшиеся для оперативных 
целей, и скрылся. Деньги он положил в один из американских банков. Перед своим 
побегом в 1937 году Рейсс написал письмо в советское полпредство во Франции, в 
котором осуждал Сталина. Это письмо появилось затем в одном из троцкистских 
изданий и стало для него роковым, хотя из досье Рейсса было видно, что он 
никогда не симпатизировал ни самому Троцкому, ни какой-либо из групп, которые 
его поддерживали. Тем не менее после появления в троцкистской печати этого 
письма Рейссу заочно был вынесен смертный приговор.

Рейсс вел довольно беспорядочный образ жизни, и агентурная сеть Шпигельглаза в 
Париже весьма скоро засекла его. Ликвидация была выполнена двумя агентами: 
болгарином (нашим нелегалом) Афанасьевым и его шурином Правдиным в Швейцарии. 
Они подсели к нему за столик в маленьком ресторанчике в пригороде Лозанны. 
Рейсс с удовольствием выпивал с двумя болгарами, прикинувшимися бизнесменами. 
Афанасьев и Правдин имитировали ссору с Рейссом, вытолкнули его из ресторана и, 
запихнув в свою машину, увезли. В трех километрах от этого места они 
расстреляли Рейсса, оставив труп на обочине дороги.

Я принял Афанасьева и Правдина на явочной квартире в Москве, куда они вернулись 
после выполнения задания. Вместе с ними был и Шпигельглаз, который их курировал.
 Афанасьев и Правдин были награждены орденами. По специальному 
правительственному постановлению мать Правдина, проживавшая в Париже, получила 
пожизненную пенсию. Афанасьев стал офицером разведки и прослужил до 1953 года, 
а Правдин поступил на работу в Издательство иностранной литературы в Москве, 
где работал до своей смерти в 1970 году. По-моему, следует уточнить: слухи о 
том, что Сергей Эфрон, муж поэтессы Марины Цветаевой, был одним из тех, кто 
навел НКВД на Рейсса, является чистым вымыслом. Эфрон, работавший на НКВД в 
Париже, не располагал никакими сведениями о местонахождении Рейсса.

Другой эпизод, также требующий комментариев, касается Агабекова. В 20-х годах 
Агабеков был резидентом ОГПУ в Стамбуле. Он стал перебежчиком из-за своей 
близости к Блюмкину, которого обвинили в сочувствии взглядам Троцкого. Полагают,
 что сыграла свою роль и его любовь к дочери британского разведчика в Стамбуле. 
Испытывая отчаянную нужду в деньгах, Агабеков написал и опубликовал на Западе 
две книги. Он также был замешан в темных махинациях с кавказскими эмигрантами, 
которым обещал контрабандой переправлять спрятанные ими семейные сокровища из 
Советского Союза.

Сообщалось, что Агабеков пропал в Пиренеях на границе с Испанией. На самом деле 
его ликвидировали в Париже, заманив на явочную квартиру, где он должен был 
якобы договориться о тайном вывозе бриллиантов, жемчуга и драгоценных металлов, 
принадлежащих богатой армянской семье. Греческий торговец, посредник в сделке, 
которого он встретил в Антверпене, был Г. Тахчианов – сотрудник-нелегал НКВД во 
Франции. Он-то и заманил Агабекова на явочную квартиру, сыграв на его 
национальных чувствах. Там на квартире его уже ждали боевик, бывший офицер 
турецкой армии, и молодой нелегал Коротков, в 40-х годах ставший начальником 
нелегальной разведки МГБ СССР. Турок убил Агабекова ножом, после чего его тело 
запихнули в чемодан, который выкинули в реку. Труп так никогда и не был 
обнаружен.

Турок и Коротков провели еще одну террористическую операцию в 1938 году. Эйл 
Таубман, молодой агент с кодовым именем «Юнец», выходец из Литвы, сумел войти в 
доверие к Рудольфу Клементу, возглавлявшему троцкистскую организацию в Европе и 
являвшемуся секретарем так называемого IV Интернационала. В течение полутора 
лет Таубман работал помощником Клемента. Как-то вечером Таубман предложил 
Клементу поужинать с его друзьями и привел его на квартиру на бульваре 
Сен-Мишель, где уже находились турок и Коротков. Турок заколол Клемента, опять 
же тело положили в чемодан, затем бросили в Сену. Тело было найдено и опознано 
французской полицией, но к этому времени Таубман, Коротков и турок находились 
уже далеко от Парижа.

В Москве их ждали награды, а я должен был позаботиться об их будущей