тоже, несомненно, влияние Ани. Кстати, сама Аня держала себя свободно и 
уверенно. Прежде она никогда не ходила с "мушкетерами", никакие приглашения в 
кино, на концерт, на танцы ее не соблазняли: девушка дорожила своей репутацией. 
Пойти с бесшабашной "капеллой" холостяков - значило уронить себя в глазах 
окружающих. Но втайне она им всегда симпатизировала: стройные, красивые, 
бедовые ребята, недаром она их кормила в кредит в трудные дни.
Аня, видно, заметила изменения, которые происходили в жизни "мушкетеров", и 
оценила обстоятельства очень реально: Берг и Савицкий слишком для нее красивы и 
непонятны, у Шатрова есть невеста, а вот Ланев свободен. Не беда, что он рыжий! 
Чутким женским сердцем Аня уловила - Гриша добрый и даже стеснительный парень, 
несмотря на вызывающий внешний вид. И она не ошиблась.
Остальные сослуживцы выглядели по-прежнему: Ваганов, как всегда, оглушал всех 
рокочущим басом, Золотницкий шутил и светился янтарными кудрями, как солнышко. 
Анастасьев, скромный и застенчивый, держался ближе к Ваганову, он, видно, в 
свите Захара заменил теперь Ланева, похищенного Аней.
Савицкий рассказал Алексею о последних новостях:
- Капитан Зайнуллин скоро уедет учиться в академию. На Ваганова послали 
представление, будет старшим лейтенантом. Он, наверное, и роту зайнуллинскую 
получит. Так что держись - Захар даст жизни!
- Ничего, вытерплю. Очень правильно, что Зайнуллина посылают учиться, толковый 
командир полка из него будет. И Захар - кандидатура достойная. Он дело знает. А 
как поживает Берг? - вдруг вспомнив, спросил Алексей.
- Переламывается помаленьку. Работать стал лучше. Только самолюбие у него - как 
опухоль злокачественная. Майор Вахрамеев с ним занимается, глаз не спускает с 
Семена. Да и Ячменев, и Коля Золотницкий, и наше общество приглядывает. Сейчас 
его обложили со всех сторон, как волка, только зубами щелкает... Что скажешь 
насчет моей Асеньки?
- Хороша, - сказал Алексей.
- Я думаю...
Игорь не успел досказать, что он думает: в комнату вошел подполковник Ячменев. 
Все радостно обернулись к нему, задвигались, приглашая сесть каждый рядом с 
собой.
Замполит, веселый, сияющий, свежевыбритый, нес что-то завернутое в бумагу.
- Прежде всего разрешите поздравить и от себя и от командира. Он на учениях.
Подполковник по дошел к Наде, поцеловал ей руку. Щеки Нади заалели. Затем 
Афиноген Петрович обнял Алексея и трижды расцеловал крест-накрест, по-русски. 
Растрогался и, желая скрыть это, взял со стола сверток.
- Принес вам подарок от Клавдии Сергеевны.
- Последнюю и единственную отдала. Для хозяйки в Рабате - это подвиг. У меня и 
то сердце екнуло, когда такое увидел.
Замполит развернул бумагу и поставил на стол литровую банку маринованных грибов.
 Все захлопали.
- Почему она сама не пришла? - спросил Алексей. - Я немедленно иду за ней.
- Не трудись, не пойдет. Сегодня у вас молодежный вечер. Мы как-нибудь в другой 
раз. Живем теперь по соседству, часто встречаться будем. Я только из-за грибов 
зашел. Мне кажется, их вам сейчас очень не хватает.
Ячменев помахал рукой и направился было к двери.
- Не отпускать! - рявкнул шутливо Ваганов.
Девушки вздрогнули. Анастасьева как ветром сдуло, он встал в дверях и 
распростер руки. Ячменева усадили и подали штрафную.
- Не буду пить, - вдруг строго сказал замполит, лицо его стало суровым.
"Что с ним? Чем обидели?" - с тревогой подумал Алексей. Да и все затихли, 
переглянулись.
- Не стану пить! - еще раз строго сказал подполковник и, не меняя выражения 
лица, добавил: - Горько!
Взрыв смеха так и грянул над столом:
- Правильно!
- Горько!
- Сегодня же не свадьба, - отшучивался Алексей.
- Неважно. Горько!
- Вот что значит опыт, - восхищенно сказал Золотницкий, - а мы сидим, то да се, 
а главное забыли!
- Горько! - пророкотал Ваганов, и Алексей поцеловал Надю.
Все захлопали, а Гриша с Аней перекинулись взглядами.
Когда настал вечер, решили всей компанией идти в парк. Только Ячменев, 
посмеиваясь, отказался:
- Я свое оттанцевал.
На танцплощадке, как и прежде, было тесно и душно. Молодежь в перерывах 
держалась стайками. Танцевали, как и раньше, только со своими. Алексей 
присматривался к окружающим: "Почему я считал, что большинство из них стиляги? 
Может быть, все они хорошие люди, пришли потанцевать, как и мы. Вообще как-то 
странно получается, тот же парк и танцы, те же ребята, Савицкий и Ланев, и 
выпивка вроде была - и все это уже не то, другое".
Здесь Алексей впервые после отпуска увидел Берга. Семен похудел, но по-прежнему 
был видный и красивый. Он держался надменно, компанию Шатрова не замечал, 
смотрел сквозь, будто ее вообще не существовало. Танцевал он с ярко накрашенной 
девицей.
В перерыве Ланев бросил свою коронную фразу:
- Наше место в буфете!
Аня тут же воспротивилась: