Летом 1938 года в мадридскую резидентуру НКВД ушла телеграмма с Лубянки, в 
которой старшему военному советнику 14-го специального республиканского корпуса,
 старшему майору НКВД Григорию Сыроежкину предписывалось отбыть в Москву. 
Прибыв в столицу в конце того же года, он поселился в гостинице «Москва». 
Однажды вечером в его уютном номере раздался телефонный звонок. Звонил старый 
приятель по Иностранному отделу, который доверительно сообщил Григорию, что 
недавно подписан и объявлен «кому надо» закрытый Указ Президиума Верховного 
Совета СССР о его награждении в группе других чекистов за особые заслуги в 
борьбе с фашизмом в республиканской Испании. Приятель намекнул, что это дело 
неплохо бы отметить. Григорий на радостях спустился в дежурный ночной буфет, 
купил бутылку отборного коньяка и поспешил на встречу с товарищем. Однако у 
дверей гостиничного номера разведчик столкнулся с тремя незнакомыми людьми, 
которые предъявили ему ордер на арест…
25 января 1900 года в крестьянской семье Сергея Лаврентьевича Сыроежкина, 
проживавшей в селе Волково тогдашнего Балашовского уезда Саратовской губернии, 
родился сын, которого родители назвали Гришей. В 1905 году, после начала 
русско-японской войны, отца забрали в армию и направили в Закавказье — младшим 
каптенармусом Тифлисского кадетского корпуса. Дослужив до конца войны, Сергей 
Сыроежкин уволился в запас и остался на этой же должности. Сняв небольшую 
квартирку, он вызвал к себе семью. Его жена Агафья Кирилловна собрала нехитрый 
скарб, заколотила дом и отправилась к мужу в Тифлис с Гришей и его младшим 
братом Константином.
Отец отдал Григория учиться в городскую гимназию. Однако с малых лет мальчик 
мечтал о военной службе: любил смотреть на строевые занятия, с удовольствием, 
когда ему разрешали, карабкался на спину оседланной лошади, долгие часы 
проводил в местной оружейной мастерской.
Григорий рос крепким и не по годам сильным. Когда ему пошел четырнадцатый год, 
он увлекся цирком. Это было настолько сильное увлечение, что Сыроежкин стал 
учеником знаменитых борцов Ивана Поддубного и Ивана Лебедева, гастролировавшиш 
в то время в Тифлисе. В неполные шестнадцать лет Григорий начал выходить на 
арену, чтобы померяться силами со зрителями. Помимо борьбы, в цирке он овладел 
искусством фокусника, научился джигитовке и многому другому, что могло 
пригодиться в жизни артиста. Но в одном из поединков противник сломал Григорию 
правую руку, и с карьерой борца пришлось расстаться.
Началась Первая мировая война, и Григорий решил во что бы то ни стало попасть 
на фронт. В начале 1915 года, приписав себе несколько лет, он вступил 
добровольцем в 1-й Кавказский стрелковый полк. Всего месяц длилась солдатская 
служба Григория. Разобравшись в его метриках, военное начальство отправило 
несовершеннолетнего солдата домой, в Тифлис.
Возвратившись в семью, Григорий устроился на должность письмоводителя в 
управление Закавказской железной дороги. Экстерном сдал экзамены за 
четырехклассный гимназический курс.
После Октябрьской революции 1917 года семья Сыроежкиных решила вернуться в 
родное село Волково, где начался раздел помещичьей земли. Однако крестьянская 
жизнь не прельщала Григория, и летом 1918 года он добровольно вступает в 
Красную Армию — становится рядовым красноармейцем 6-го Заамурского 
кавалерийского полка 4-ой партизанской армии, которой командовал известный 
революционер Василий Киквидзе и которая в августе 1918 года была преобразована 
в регулярную дивизию. Воевал Григорий на Южном фронте, участвовал в героической 
обороне Царицина. Позже, в своей автобиографии Сыроежкин скромно отмечал:


«Находясь в составе Красной Армии, участвовал в перестрелках на Южном фронте в 
районе Елани и в районе станции Мачеха, будучи красноармейцем дивизии Киквидзе 
(6-й Заамурский полк и особая рота)».


В октябре 1918 года приказом Реввоенсовета была образована 9-я армия, в которую 
вошла дивизия Киквидзе. С созданием армии был организован и ее реввоентрибунал, 
в котором вскоре пришлось служить Сыроежкину.
… Однажды вместе с группой красноармейцев Григорий отправился в соседний район 
за фуражом. Документы этой группы были оформлены неправильно, и красноармейцы 
были задержаны военным патрулем по подозрению в мародерство и доставлена в 
реввоентрибунал. К счастью, работники трибунала во всем тщательно разобрались и 
освободили красноармейцев из-под стражи. Григорию и здесь повезло: в трибунале 
требовался грамотный писарь, и ему предложили эту должность. Работая в 
трибунале, Сыроежкин получил основы юридических знаний. В декабре 1919 года он 
был назначен комендантом Реввоентрибунала 9-й армии. В том же году вступил в 
члены РКП(б).
Весной 1920 года следует новое назначение: Сыроежкин был откомандирован на 
работу в Новочеркасскую чрезвычайную комиссию. Один из коллег Сыроежкина по 
работе в реввоентрибунале и в Новочеркасской ЧК вспоминал:

«Я не погрешу против истины, если скажу, что в оперативной работе чрезвычайной 
комиссии он находил полное удовлетворение своим наклонностям. Он был 
сообразительным, быстрым в движениях, сильным физически. Ему импонировало то, 
что результаты его оперативной работы получались тут же, сразу и полностью 
зависели от того, как он построит и приведет в исполнение задуманный им 
оперативный план».