политических условиях вся активная работа террористического характера должна 
производиться только внутри СССР. Никаких терактов за границей не должно быть, 
так как все акты, кроме небольшого эффекта, ничего не дают и в то же время 
могут быть уничтожены организации, которые ведут какую-либо работу в 
направлении СССР.
Абрамов и Фосс высказывают опасения, что не исключается возможность провокации 
с чьей-либо стороны террористического акта, что повлечет уничтожение тех связей 
и отношений болгарского правительства к русским эмигрантам, которые достигнуты 
сейчас.
Абрамов и Фосс считают, что в настоящее время вся активная работа РОВС должна 
быть централизована, ибо лишь в таком случае они видят какую-либо 
продуктивность и возможность какого-либо общего действия и контроля».

Шло время. «Ворон» продолжал снабжать Центр исключительно важной информацией. 
Сорванная операция с покушением на советского посла казалось бы стала 
забываться. Но через полтора года после этого происшествия у «Ворона» состоялся 
серьезный разговор с отцом, который высказал предположения о его сотрудничестве 
с большевиками. «Оскорбленный» отцом, «Ворон» перестал посещать РОВС, 
встречаться с членами этой организации и бывать в болгарской политической 
полиции.
Позже жены «Ворона» Наталья Афанасьевна вспоминала:


«Мы жили с мамой и Николаем Федоровичем как на вулкане.


Семь лет на краю пропасти. Если бы теперь мне кто-нибудь сказал, что можно 
долгие годы принимать у себя дома смертельного врага, улыбаться, подставлять 
щечку для поцелуя, кормить его любимыми блюдами, я бы ни за что не поверила. Но 
так было… А потом наш «милый друг» Александр Браунер, долго подбиравший 
«ключик» к моему мужу, стал утверждать, что передача большевикам плана 
покушения на посла — дело рук Николая».


Оказалось, что все это время один из инициаторов покушения на советского посла 
капитан Браунер пытался выяснить причины срыва операции. И его усилия не 
пропали даром. В середине 1937 года руководство софийского отделения РОВС 
пришло к выводу о возможной связи «Ворона» с советской разведкой и начало его 
активную разработку.
Жизнь разведчиков в Софии все более усложнялась, и тогда он по согласованию с 
Центром решил покинуть Болгарию. Это устраивало всех: и супругов, и генерала, и 
Браунера, и болгарскую политическую полицию. Однако в это время из Парижа 
пришла весть о таинственном исчезновении руководителя РОВС генерала Миллера. 
«Ворон» был арестован по подозрению в причастности к похищению генерала. 
Браунер допрашивал его с пристрастием — избивал чулком, наполненным мокрым 
песком. «Ворон» выдержал все пытки. Через неделю его выпустили из тюрьмы и 
предложили покинуть Болгарию. В газетах было сообщено, что «Н. Абрамов с женой 
высылаются из страны». Браунер выделил для сопровождения супругов двух агентов 
тайной полиции, которые получили приказ: уничтожить советского разведчика при 
переходе границы. Об этом стало известно резидентуре. Было решено подкупить 
сопровождающих. Это удалось, и супруги благополучно прибыли в Париж.
В Париже Абрамовым были вручены новые документы, и они выехали в Советский Союз.
 Возвратившись на Родину, Николай Федорович Абрамов и его супруга Наталья 
Афанасьевна работали в Управлении НКВД по Воронежской области.
Через полгода генерал Абрамов обратился к теще Николая и, на правах 
родственника, попросил ее поехать во Францию, найти там его сына и уговорить 
его возвратиться в Болгарию. Он подчеркнул, что весьма сожалеет о размолвке с 
сыном. Александра Семеновна согласилась. Она закрыла свой зубоврачебный кабинет 
и выехала во Францию. Генерал Абрамов, естественно, не знал, что Александра 
Семеновна помогала его сыну и работала на советскую разведку. С согласия Центра 
она выехала сначала в Париж, а оттуда направилась прямо в Москву, где и 
встретилась с зятем и дочерью.
… С первых дней Великой Отечественной войны Николай Абрамов неоднократно 
обращался к руководству НКВД с просьбой послать его на фронт. Однако ему 
предложили выехать в составе разведывательно-диверсионной группы чекистов на 
подпольную оперативную работу в оккупированную немецко-румынскими войсками 
Одессу, в распоряжение уже находившегося там сотрудника центрального аппарата 
НКВД резидента-нелегала Владимира Александровича Молодцова, ставшего 
впоследствии Героем Советского Союза. Вместе со своими товарищами Николай 
Федорович участвовал в диверсионных и других боевых операциях. Последнее письмо 
от него, адресованное жене и ее матери, было датировано 11 сентября 1941 года. 
Вскоре в одном из боев Николай Абрамов погиб. Было ему всего 32 года.

Вместо послесловия.


22 сентября 1937 года в Париже сотрудниками советской внешней разведки был 
похищен руководитель РОВС генерал Миллер. Он был доставлен в Москву, предан 
суду и в мае 1939 года расстрелян.