на нее, Баранов полностью отдавал себе отчет в том, что его пытаются 
завербовать. Но в СССР полном ходом шла перестройка, и он решил подстраховаться 
на будущее, некоторое время поработав на двух хозяев. Поэтому разговор между 
Брэдфордом и Барановым шел совершенно конкретный. Баранов согласился работать 
на ЦРУ, поставив условием свой вывоз вместе с семьей из СССР в США. Вот какие 
показания о второй встрече дал Баранов на следствии:
«На второй встрече с Брэдфордом в Дакке я поинтересовался, что ждет меня на 
Западе. Брэдфорд ответил, что после достаточно длительной и кропотливой работы 
со мной (имея в виду, разумеется, опрос) мне со всей семьей будет предоставлен 
вид на жительство, оказана помощь в устройстве на работу, подыскании жилья в 
выбранном районе США, изменении внешности, если это потребуется.
Я спросил: «Что будет, если я откажусь от опроса?» Брэдфорд, до этого 
старавшийся говорить мягко и доброжелательно, довольно резко и сухо ответил, 
сказав следующее: «Никто вас принуждать не будет. Но в этом случае наша помощь 
ограничится предоставлением вам и вашей семье статуса беженцев в США или в 
одной из стран Европы. В остальном вы будете предоставлены сами себе»119.
Окончательно вербовка Баранова произошла во время третьей встречи, состоявшейся 
3 ноября 1989 года. На ней присутствовал резидент ЦРУ в Дакке В.Крокет, в свое 
время бывший оператором другого предателя из ГРУ — А.Филатова — и в 1977 году 
высланный из Москвы за действия, несовместимые со статусом дипломата. Во время 
встречи были оговорены условия, на которых Баранов согласился работать на 
американцев — 25 тысяч долларов за согласие незамедлительно, по 2 тысяче 
долларов ежемесячно при активной работе и по 1 тысяче долларов — при 
вынужденном простое. Кроме того, американцы обязались вывести его вместе с 
семьей из СССР в случае необходимости. Правда, на руки Баранов получил только 2 
тысячи долларов.
С этого момента новый агент ЦРУ, получивший псевдоним «Тони», начал 
отрабатывать свои деньги и первым делом рассказал Крокету и Брэдфроду о 
структуре, составе и руководстве ГРУ, зоне ответственности оперативных 
управлений, составе и задачах резидентур ГРУ и ПГУ КГБ в Дакке, используемых 
советскими разведчиками должностях прикрытия. Кроме того, он поведал о 
размещении помещений резидентур ГРУ и КГБ в здании советского посольства в 
Дакке, порядке обеспечения их безопасности и о последствиях вербовочного 
подхода американцев к одному из сотрудников резидентуры ПГУ КГБ в Бангладеш. На 
этой же встрече были оговорены условия связи Баранова с сотрудниками ЦРУ в 
Москве.
Через несколько дней после вербовки Баранов возвратился в Москву. Отгуляв 
положенный ему отпуск, он приступил к работе на новом месте — под «крышей» 
одного из подразделений Министерства внешней торговли. А 15 июне 1990 года он 
дал сигнал американцам о готовности начать активную работу: в телефонной будке 
около станции метро «Кировская» он нацарапал на телефоне заранее оговоренный 
несуществующий номер — 345-
119 Бадуркин В. «Тони» на связь не выйдет. Труд, 26 января 1994.
99
51-15. После этого он трижды выходил в условленные дни на оговоренное с 
Крокетом место встречи со своим московским оператором, но безрезультатно. И 
только 11 июля 1990 года состоялась встреча Баранова с заместителем резидента 
ЦРУ в Москве Майклом Саликом, произошедшая на железнодорожной платформе 
«Маленковская». Во время этой встречи Баранову в двух пакетах были переданы 
инструкции по поддержанию связи, оперативное задание, касающееся сбора данных о 
находящихся в распоряжении ГРУ бактериологических препаратах, вирусах и 
микробах, и 2 тысячи рублей для покупки радиоприемника.
Баранов старательно выполнял все задания, но иногда его преследовало форменное 
невезение. Так, один раз после закладки им в тайник контейнера с разведдаными 
строительные рабочие заасфальтировали место закладки и его работа пошла прахом. 
Более того, американцы по-прежнему не выходили с ним на связь, но передали по 
радио целых 26 раз сообщение. В нем говорилось, что сигнал «Павлин», означающий 
готовность Баранова к личной встрече, ими зафиксирован, но провести ее они не в 
состоянии из-за состоявшегося 28 марта 1991 года пожара в здании посольства США 
в Москве.
Следующая и последняя встреча Баранова с сотрудником ЦРУ состоялась в апреле 
1991 года. На ней ему рекомендовали по возможности больше не пользоваться 
тайниками, принимать инструкции по радио и выплатили 1250 рублей на ремонт 
личного автомобиля «Жигули», который он разбил в аварии. После этой встречи 
Баранов понял, что его надежды на бегство из СССР при помощи ЦРУ несбыточны. 
Вот что он говорил об этом во время следствия:
«Ни условия, ни способы и сроки возможного вывоза меня и семьи из СССР с 
американцами не обсуждались и до меня ими не доводились. На мой вопрос о 
возможной схеме вывоза в обоих случаях и в Дакке, и в Москве следовали 
заверения общего характера. Скажем, что мероприятие такого рода очень сложно и 
требует определенного времени и усилий для подготовки. Мол, такая схема будет 
доведена до меня позже ... Довольно скоро у меня возникли серьезные сомнения в 
том, что такая схема когда-нибудь будет мне сообщена, а теперь ... мои сомнения 
превратились в уверенность»120.
К концу лета 1992 года у Баранова не выдержали нервы. Посчитав, что на счете в 
австрийском банке у него должно находиться около 60 тысяч долларов, Баранов 
решает нелегально покинуть страну. Взяв на работе 10 августа три дня отгула, он 
купил билет на авиарейс Москва-Вена, предварительно оформив себе через 
знакомого за 150 долларов фальшивый заграничный паспорт. Но 11 августа 1992 
года при прохождении пограничного контроля в «Шереметьево-2» Баранов был