мечты юношества не сбылись, и иногда наступает их полный крах. В это время 
наступает момент переломов в служебном положении, перед каждым человеком встает 
мрачная и скорая перспектива пенсии и старости. Многие мужчины в это время 
зачастую полностью пересматривают свои взгляды на жизнь, религию и моральные 
представления. Это то время, когда человек как бы заново приглядывается к себе 
и в результате часто бросается в крайности.
80
С оперативной точки зрения период сороковых штормовых представляет чрезвычайный 
интерес»85.
И в-четвертых. Предателей в рядах ГРУ было достаточно много. Так что говорить 
обо всех не представляется возможным, да в этом и нет необходимости. Поэтому в 
данном очерке речь пойдет о П.Попове, Д.Полякове, Н.Чернове, А.Филатове, В.
Резуне, Г.Сметанине, В.Баранове, А.Волкове, Г.Спорышеве и В.Ткаченко. Что же 
касается «предателя века» О.Пеньковского, то о нем написано столько книг и 
статей, что рассказывать о нем лишний раз будет пустой тратой времени.
Петр Попов
Петр Семенович Попов родился в Калинине, в крестьянской семье, воевал в Великую 
Отечественную войну, во время которой стал офицером. В конце войны он занимал 
должность порученца при генерал-полковнике И.Серове и по его протекции был 
направлен в ГРУ. Низкого роста, нервозный, худой, без всякого воображения, он 
держался особняком, был очень скрытен и плохо сходился с другими офицерами. 
Однако, как говорили потом его сослуживцы и начальники, по службе к Попову 
претензий не было. Он был исполнителен, дисциплинирован, имел хорошие 
характеристики и активно участвовал во всех общественных мероприятиях.
В 1951 году Попов был направлен в Австрию в качестве стажера легальной венской 
резидентуры ГРУ. В его задачу входили вербовка агентуры и работа против 
Югославии. Здесь же, в Вене в 1952 году у Попова завязался роман с молодой 
австрийкой Эмилией Коханек. Они встречались в ресторанах, снимали на несколько 
часов номера в гостиницах, стараясь держать в тайне свои отношения от 
сослуживцев Попова. Безусловно, такой образ жизни требовал от Попова 
значительных расходов. А если учитывать обстоятельство, что в Калинине у него 
была жена и двое детей, то финансовые проблемы стали для него в скором времени 
основными.
1 января 1953 года Попов подошел к вице-консулу США в Вене и попросил устроить 
ему выход на американское представительство ЦРУ в Австрии. Одновременно Попов 
вручил ему записку, в которой предлагал свои услуги и указывал место встречи.
Приобретение агента на месте, в стенах ГРУ, было большим событием в ЦРУ. Для 
обеспечения поддержки операций с Поповым в рамках советского отдела было 
создано специальное подразделение, получившее название СР-9. Руководителем 
Попова на месте был назначен Джордж Кайзвальтер, которому помогал (с перерывом 
с конца 1953 по 1955 год) Ричард Ковач. Оперативным псевдонимом Попова стало 
имя «Грэлспайс», а Кайзвальтер выступал под фамилией Гроссман.
На первой встрече с сотрудниками ЦРУ Попов рассказал, что ему нужны деньги, 
чтобы уладить дела с одной женщиной, что было встречено с пониманием. У 
Кайзвальтера с Поповым установились довольно непринужденные отношения. Силой 
Кайзвальтера в общении с новым агентом была его способность завоевать доверие 
Попова долгими часами совместных выпивок и разговоров. Ему ничуть не претила 
крестьянская простота Попова, и об их выпивках после удачных операций было 
хорошо известно сотрудникам ЦРУ, знавшим о Попове. У многих из них сложилось 
впечатление, что Попов считал Кайзвальтера своим другом. В то время по ЦРУ 
ходила шутка, что в одном советском колхозе у управления есть своя корова, так 
как на деньги, данные Кайзвальтером, Попов купил телку своему брату-колхознику.
Начав сотрудничать с ЦРУ, Попов передавал американцам информацию о личном 
составе ГРУ в Австрии и методах его работы. Он сообщил ЦРУ важные подробности о 
советской политике в Австрии, а позднее и о политике в Восточной Германии. По 
некоторым, скорее всего весьма преувеличенным данным, Попов за первые два года 
сотрудничества с ЦРУ передал Кайзвальтеру имена и коды около 400 советских 
агентов на Западе. Предусматривая возможность отзыва Попова в штаб-квартиру ГРУ,
 ЦРУ была предпринята операция по подбору тайников в Москве. Эту задачу 
поручили Эдварду Смиту, первому человеку ЦРУ в Москве, посланному туда в 1953 
году. Однако Попов, побывав в Москве в отпуске и проверив
85 Калугин О. Прощай, Лубянка! М., 1995. С.148-149.
81
тайники, выбранные Смитом, нашел их никуда не годными. По словам Кайзвальтера, 
он сказал: «Они паршивые. Вы что, пытаетесь погубить меня?» Попов жаловался на 
то, что тайники недоступны и использование их было бы равносильно 
самоубийству86.
В 1954 году Попов был отозван в Москву. Возможно, это было вызвано его 
знакомством с П.С.Дерябиным, сотрудником КГБ в Вене, в феврале 1954 года 
бежавшим в США. Но никаких подозрений относительно лояльности Попова ни у ГРУ, 
ни у КГБ не возникло, и летом 1955 года он был направлен в Шверин на север ГДР. 
Перевод в Шверин обрывал связь Попова с его оператором Кайзвальтером, и он по 
заранее оговоренному каналу послал письмо.
В ответ Попов вскоре получил письмо, положенное под дверь его квартиры, в 
котором говорилось:
«Здравствуй, дорогой Макс!
Привет от Гроссмана. Жду тебя в Берлине. Здесь есть все возможности так же 
хорошо провести время, как и в Вене. Письмо посылаю со своим человеком, с 
которым ты должен завтра встретиться в 8 часов вечера около фотовитрины, возле 
Дома культуры им. Горького в Шверине, и передать ему письмо»87.