оппозицию руководителю СЕПГ В.Ульбрихту. Умер Цайссер в 1958 г. 
      В «М-аппарате» в 1929 г. был создан специальный отдел, занимавшийся 
промышленным шпионажем, так называемый «ББ-отдел». Его руководителями являлись: 
в 1929-1930 гг. — Франц Грибовский, в 1930-1931 гг. — Фриц Бурде и в 1932-1935 
гг. — Вильгельм Баник (1900-1938, погиб в Испании, где работал по линии 
Коминтерна). На местах сотрудникам «ББ-отдела» всестороннюю помощь оказывали 
рядовые члены партии, одержимые идеей мировой революции. При этом широко 
использовались также сочувствующие, в основном из среды интеллигенции. 
      «ББ-отдел» работал не только на оборонных предприятиях. Он собирал также 
всю информацию, имевшую техническое и экономическое значение для СССР. В числе 
его достижений были похищение в фирме «Крупп-Эссен» документов и чертежей по 
производству амуниции и оружия, аналогичных документов по изготовлению прицелов 
в Дрездене. В марте 1932 г. «ББ-отдел» Северной Баварии подготовил доклад о 
производстве взрывчатых веществ и о перспективах немецкого ракетостроения. Были 
собраны сведения о деятельности немецкого исследовательского института 
воздушного флота, о изготовлении самолетов на предприятиях «Юнкерса» в Десау, о 
изготовлении высокомощных взрывчатых веществ на заводе фирмы «Хауф». Аресты 
сотрудников «М-аппарата» компартии, взятых с поличным, были рядовым явлением в 
веймарской Германии. Показательно в связи с этим задержание Эриха Штеффена и 
Карла Динсбаха с детальной информацией о строительстве броненосцев серии «А» и 
«Б», о коротковолновых передатчиках и производстве моторов. 
Разведупр неоднократно пытался вывести «ББ-отдел» из подчинения «М-аппарату» 
компартии и взять его полностью под свой контроль. Однако это удалось сделать 
только в марте 1934 г., уже после фактического разгрома компартии134. 
      Помощником Оскара Стигги и руководителем нелегальной резидентуры в 
Германии в начале 1930-х гг. был Макс Германович Максимов («Бруно»), работавший 
под именем Ганса Грюнфельда. Максимов был человеком незаурядным и неординарным. 
Его яркий портрет нарисовала в своих мемуарах Эльза Порецкая, вдова 
небезызвестного советского разведчика-невозвращенца Порецкого: 
      «Когда Макс Фридман жил в СССР, он взял фамилию Максимов. Кривицкий в 
своей книге ошибочно называет его Макс Уншлихт, возможно, в связи с тем, что 
Макс находился в дальнем родстве с лидером польских коммунистов. Он был 
высокого роста, красив, образован. Являлся в свое время студентом Школы изящных 
искусств, что позднее служило прекрасным прикрытием. Объездил всю Европу. Макс 
хорошо знал европейцев, в особенности те слои общества, которые были недоступны 
для других сотрудников, бегло разговаривал на нескольких языках. 
      Он приехал в Советский Союз в начале 20-х гг. и решил там остаться. 
Кривицкий устроил его в IV управление, которое послало Макса в Голландию, где 
его космополитическая культура легко открыла перед ним двери в художественные и 
интеллектуальные круги. Одной из его первоочередных задач было привлечь на 
сторону СССР либералов и левых интеллектуалов, используя свои отношения с 
такими подлинными социалистами, как поэтесса Генриетта Роланд-Гольст — старый 
друг Розы Люксембург. Одним из его достижений было привлечение знаменитого 
скульптора Хильдо Кропа. СССР ценил свой престиж в глазах интеллектуалов и 
либералов. Кроп отмечал и ценил все положительное в СССР, но ненавидел 
социалистический реализм. Однако с Максом они оставались друзьями. 
      В отличие от других работников IV управления, Макс не был коммунистом. Он 
не только не принадлежал к партии, но не обладал ни психологическими чертами, 
ни духом настоящего 
         134 B.Kaufmann u.a. Der Nachrichtendinst der KPD. Berlin. 1993. S.
194-202. 
77 
      коммуниста. Симпатизируя коммунизму, будучи преданным его идеям, как и 
своим друзьям, он действовал из чистого идеализма, не имея ничего общего с 
боевыми коммунистами. Поэтому утверждение Кривицкого, описывающего Макса (после 
встречи с ним в Москве в 1937 г.) как «закоренелого сталиниста», 
неправдоподобно и непонятно. Жена Макса, Анна Рязанова, которую можно было 
назвать «железной коммунисткой», так никогда и не смогла его переделать ... 
Последний раз Макса отправили за границу в Германию. Это была опасная работа, 
требующая большой осторожности, так как нацисты уже пришли к власти. Макс 
подверг себя еще большей опасности, когда стал любовником молодой немки, что 
ему как еврею грозило арестом по обвинению в осквернении чистоты расы. Он 
завершил свою работу, избежав неприятностей. Мы все думали, что его везение 
будет длиться вечно ... В действительности же он был одним из первых, кого 
арестовали, как раз тогда, когда он собирался уезжать на место своего нового 
назначения в США»135. 
      Максимов проработал в Германии до февраля 1935 г. И именно ему пришлось 
перестраивать работу берлинской резидентуры после прихода в 1933 г. к власти 
Гитлера. 
С 1935 г. в нелегальной резидентуре в Германии работал А.М.Иодловский, с 1936 г.
 – Иван Крекманов ("Шварц")136. 
Великобритания 
О деятельности военной разведки в великой островной державе, счиавшейся в 
Советском Союзе в 20-е годы главным противником, известно мало. Архивные 
матералы еще ждут своих исследователей. Известно, что в 1927 г. в Англии 
работал военный разведчик, бывший начальник разведотдела Кавказской Красной 
Армии Рудольф Кирхенштейн. Возможно, именно с ним были связаны члены 
ликвидированной в том же году английской контрразведкой группы лейтенанта 
Уилфреда Маккартни137. В середине 20-х также нелегально работал в Англии Стефан 
Жбиковский. В 1932-1937 гг. легальным резидентом Разведупра в Лондоне под