119 Беседовский Г. На путях к термидору. М. 1997. С.63-66. 
65 
      Однако самым громким, в прямом и переносном смысле, террористическим 
актом «бомбового периода» стал взрыв Варшавской цитадели в октябре 1923 г. К 
тому времени Логановский уже покинул Варшаву, а вместо него организацию 
курировал новый резидент военной разведки Еленский (настоящее имя — Стефан 
Узданский). Беседовский, бывший очевидцем этих событий, так описывает 
случившееся: 
      «В ночь на 13 октября 1923 г. я лег спать очень поздно, так как пришлось 
приводить в порядок ряд разных дел, и около трех часов ночи заснул крепким сном.
 Утром меня разбудил неожиданный толчок. Дверь из комнаты на балкон 
распахнулась со страшным шумом. Стекла посыпались из окон и из дверей. Я 
почувствовал, что лежу на полу. Сильный ток воздуха ворвался в комнату, 
сбрасывая все на пути. Жена проснулась одновременно со мной. Мы подбежали к 
балкону. В это время часы показывали ровно девять часов пять минут утра. Вся 
улица была усеяна осколками битого стекла. Толпа народа в ужасе бежала от 
Краковского предместья по Трембацкой улице. Я сначала подумал, что кто-нибудь 
бросил бомбу у здания посольства, и мне невольно пришла в голову мысль, что вот 
настала наконец расплата за грехи Логановского. Но вдали, на Краковском 
предместье, виднелись также толстые слои битого стекла, и было ясно, что взрыв 
произошел где-то далеко и что до нас дошли только последние волны воздуха, 
приведенного взрывом в движение. Я выскочил из комнаты в коридор. Оболенский 
бежал по коридору в нижнем белье. Он был взлохмачен; с перекошенным от страха 
лицом, не переставая повторял: «В нас бросили бомбу! В нас бросили бомбу!» С 
трудом удалось успокоить его и разъяснить, что никакой бомбы в посольство никто 
не бросал. 
      Через час вышли экстренные выпуски газет, из которых мы узнали, что взрыв 
произошел в варшавской цитадели, отстоявшей от посольства на расстоянии 
нескольких километров. Взорвалась большая часть погребов цитадели, где хранился 
экразит. Взрыв произошел сначала в одном погребе, а затем, вследствие детонации,
 взлетели на воздух и остальные. Лишь несколько погребов случайно уцелели. Сила 
взрыва была так велика, что рота солдат, стоявшая на плацу в полукилометре от 
цитадели, была поднята целиком на воздух и сброшена на середину Вислы, где 
утонуло несколько десятков человек. От взрыва пострадали сотни людей, и только 
счастливой случайностью можно было объяснить, что уцелели предместья и улицы 
Варшавы, расположенные вблизи цитадели. На этих улицах ютится, в гнилых и 
пыльных трущобах, еврейская беднота, и если бы взрыв захватил и погреба, 
расположенные в той части цитадели, которая обращена в сторону предместья, то 
десятки тысяч еврейских трупов усеяли бы Варшаву. Лишь чудом спаслись от смерти 
эти вечно полуголодные нищие еврейские ремесленники и торговцы!.. 
      Взрыв породил массу толков в городе. Правительство Витоса выпустило 
воззвание к населению, указывая, что «преступная рука» взорвала цитадель, но 
доказательств участия этой руки у правительства почти не было. Взрыв был 
произведен искусно. Только часовой, стоявший у первого взорвавшегося погреба и 
спасшийся чудом, показал, что сначала блеснул огонь в проходе в погреб, а затем 
раздался сравнительно слабый взрыв, вслед за которым последовал второй взрыв и 
самый погреб взлетел на воздух. Было ясно, что цитадель взорвалась от адской 
машины, спрятанной в проходе первого погреба... 
Страшные дни потянулись в посольстве. Все понимали или догадывались, кто герой 
этого преступного акта, его инициатор и организатор»120. 
      Впрочем, надо заметить, что лидеров террористической организации 
Багинского и Вечоркевича арестовали еще до взрыва и в ноябре 1923 г. 
приговорили к смертной казни. На процессе они вели себя мужественно. Эти два 
польских офицера были убежденными коммунистами. После их ареста их семьи жили в 
нищете, но Багинский и Вечоркевич не хотели брать денег от советского 
полпредства, чтобы у польских властей не возникло даже тени подозрения, что они 
являлись платными агентами большевиков. По настоянию советского правительства 
Багинский и Вечоркевич были помилованы польским президентом и 
         120 Там же. С.85-86. 
66 
      впоследствии обменяны. Но в вагоне, отвозившем их в Советский Союз, 25 
марта 1925 г. у самой границы их убил полицейский чиновник Мурашко. 
      Взрыв Варшавской цитадели заставил польскую контрразведку активизировать 
свою работу. В результате к 1924 г. нелегальная резидентура Разведупра была 
фактически разгромлена. И тогда Центр направил в Варшаву опытного сотрудника М.
Скаковскую, поставив перед ней задачу принять на себя руководство остатками 
агентурной сети и заново наладить ее деятельность. 
      Мария Вячеславовна Скаковская, дворянка, стала работать в советской 
военной разведке в 1921 г. В то время Штаб РККА особенно интересовала 
деятельность Верховного штаба Антанты и генеральных штабов западных стран. И М.
Скаковскую направляют в Париж, где довольно скоро она становится помощником 
резидента. Ее деятельность во Франции была весьма успешной. Так, в 1923-1924 гг.
 в Москву начинают регулярно поступать сведения о планах Верховного штаба 
Антанты. А в начале 1924 г. военные разведчики раздобыли даже стенограмму 
совместного совещания представителей генеральных штабов Англии и Франции с 
командованием русской армии в эмиграции. На совещании обсуждался вопрос о новой 
интервенции с одновременным выступлением контрреволюции внутри страны. 
Обосновавшись в Польше, обаятельная и интересная женщина, Скаковская привлекала 
к себе широкое внимание как польских офицеров, так и сотрудников 
дипломатического корпуса Варшавы. Пал жертвой ее чар и советский посол П.Л.