Наполеона. В сентябре 1808 г. во время Эрфуртского свидания Александра I и 
Наполеона он сам предложил свои услуги русскому императору. Первоначально 
Александр недоверчиво относился к словам Талейрана, но после конфиденциальной 
встречи его подозрения рассеялись. За огромное по тем временам вознаграждение 
Талейран сообщал о состоянии французской армии, давал советы относительно 
укрепления российской финансовой системы и т.д. А в декабре 1810 г. он написал 
Александру I, что Наполеон готовится к нападению на Россию и даже назвал 
конкретную дату — апрель 1812 г. 
      Но несмотря на то, что переписка Талейрана с Александром велась с 
соблюдением всех правил конспирации, к началу 1809 г. у Наполеона появились 
подозрения в двойной игре Талейрана. В январе Наполеон неожиданно передал 
командование испанскими армиями маршалам, а сам возвратился в Париж. 28 января 
1809 г. произошла знаменитая сцена, многократно приводившаяся в мемуарной 
литературе. Император в буквальном смысле набросился на Талейрана со словами: 
«Вы вор, мерзавец, бесчестный человек! Вы не верите в бога, вы всю вашу жизнь 
нарушали все ваши обязательства, вы всех обманывали, всех предавали, для вас 
нет ничего святого, вы бы продали вашего родного отца!.. Почему я вас еще не 
повесил на решетке Карусельской площади? Но есть, есть еще для этого достаточно 
времени! Вы — грязь в шелковых чулках! Грязь! Грязь!..»7. 
      Однако, у Наполеона не было конкретных доказательств предательства 
Талейрана, гроза прошла стороной, и Талейран до самого начала войны передавал в 
Россию важную информацию. 
      Большое внимание уделял Барклай-де-Толли и агентурной разведке, которую 
вели своими силами командующие полевыми армиями и командиры корпусов. 27 января 
1812 г. Александр I подписал три секретных дополнения к «Учреждению для 
управления Большой действующей армией»: «Образование высшей воинской полиции», 
«Инструкция директору высшей воинской полиции» и «Инструкция Начальнику 
Главного штаба по управлению высшей воинской полицией». Эти документы вобрали в 
себя представления Барклая-де-Толли и его окружения о 
         6 Очерки истории российской внешней разведки. Т.1. С.112-113. 
         7 Тарле Е. Талейран. М., 1992. С.112-113. 
4 
      подходах к организации и ведению военной разведки и контрразведки 
накануне и во время боевых действий. В них особенное внимание обращается на 
ведение агентурной разведки. Так, в дополнении об «Образовании высшей воинской 
полиции» говорилось об постоянном использовании агентуры (п.13 «О лазутчиках»): 

      «1. Лазутчики на постоянном жалованье. Они ... рассылаются в нужных 
случаях, под разными видами и в различных одеяниях. Они должны быть люди 
расторопные, хитрые и опытные. Их обязанность есть приносить сведения, за коими 
они отправляются, и набирать лазутчиков второго рода и разносчиков переписки. 
2. Лазутчики второго рода должны быть предпочтительно обывателями нейтральных и 
неприятельских земель разных состояний, и в числе оных дезертиры. Они приносят 
сведения по требованию и по большей части местныя. Они получают особенную плату 
за каждое известие, по мере его важности»8. 
      Там же давалась классификация агентов, чья задача заключалась «в 
собирании сведений о неприятельской армии и занимаемой ею земли: 
      — 1-е в земле союзной; 
      — 2-е в земле нейтральной; 
      — 3-е в земле неприятельской.» 
      При этом делались следующие разъяснения: 
      «— Агенты в земле союзной могут быть чиновники гражданские и военные той 
земли или от армии посланные. 
      — Агенты в земле нейтральной могут быть нейтральные подданные, имеющие 
знакомства и связи, и по оным, или за деньги снабжаемые аттестатами, паспортами 
и маршрутами, для переездов нужными. Они могут быть равным образом бургомистры, 
инспекторы таможен и проч. 
— Агенты в земле неприятельской могут быть лазутчики, в оную отправляемые и 
постоянно там остающиеся, или монахи, продавцы, публичные девки, лекари и писцы,
 или мелкие чиновники, в неприятельской службе находящиеся»9. 
      А в дополнении к «Инструкции Начальнику Главного штаба по управлению 
высшей воинской полицией» было и такое положение: 
«В случае совершенной невозможности иметь известие о неприятеле в важных и 
решительных обстоятельствах должно иметь прибежище к принужденному шпионству. 
Оно состоит в склонении обещанием наград и даже угрозами местных жителей к 
проходу через места, неприятелем занимаемыя»10. 
      Это положение появилось не случайно. Объяснение ему можно найти в письме 
де Лезера, занимавшегося организацией агентурной разведки на западной границе, 
Барклаю-де-Толли от 6 декабря 1811 г.: 
«Крайняя осмотрительность, — пишет де Лезер, — которая проявляется жителями 
Герцогства (Варшавского княжества. — Прим. авт.) по отношению к 
путешественникам, создает для нас большие трудности по заведению агентов и 
шпионов, способных принести пользу»11. 
      Но невзирая на все трудности, агентурная разведка в войсках перед началом 
войны велась достаточно активно и приносила много информации. Свидетельство 
тому докладная записка командующего 2-й Западной армией князя Багратиона 
Барклаю-де-Толли. Вот выдержка из нее: 
      «А как я намерен в сомнительные места для тайного разведывания делать 
посылки под иным каким предлогом достойных доверенности и надежных людей, то 
для свободного проезда за границу не угодно ли будет Вашему