елый и жестокий  период  своей  истории",  -  подумал  я.  Это  последнее
соображение в конце концов, вероятно, и повлияло на мое  решение.  Я  принял
предложение, оставив за собой право на отставку, если  моих  возможностей  и
способностей окажется недостаточно для такой деликатной миссии.
   20 апреля 1943 года я получил новое назначение вместе со званием капитана
запаса. Перед тем как приступить к своим  обязанностям,  я  был  представлен
шефу отдела политической разведки службы безопасности генералу  СС  Вальтеру
Шелленбергу. Это был еще  достаточно  молодой  человек,  весьма  элегантный,
казавшийся очень любезным. По правде говоря, я не очень много понял  из  его
объяснений.  В  конце  концов,  я  только  что  переступил   порог   области
деятельности, с которой до этого был совсем незнаком. Я  понял  только,  что
подразделение, которым мне предстояло командовать, должно было быть  готовым
совершать рейды по тылам  противника  и  что  первая  группа  уже  готова  к
отправке. Вот о чем шла речь.
   Нефтедобывающие районы Южного Ирана  были  оккупированы  почти  с  самого
начала войны английскими войсками; в то же время север страны находился "под
защитой" нескольких русских дивизий. С другой стороны, союзники  максимально
использовали  иранские  железные  дороги  для   перевозки   в   Россию   все
возрастающего количества военного снаряжения. Особенно это относилось к США,
которые  с  момента  вступления  в  войну,  11  декабря  1941  года,  своими
массированными поставками значительно укрепили способность Советского  Союза
к сопротивлению. Это в общих чертах было уже мне знакомо, но только теперь я
понял, в каких гигантских объемах выражалась эта  помощь.  Я  стал  отдавать
себе отчет в чрезвычайной важности помощи союзников для России. Тогда передо
мной ставилась задача перерезать или по крайней мере постоянно угрожать этим
путям сообщения, атакуя  их  прямо  в  центре  страны.  Шелленберг  надеялся
достичь этой  цели,  оказав  поддержку  мятежным  горным  племенам,  которые
отказывались подчиняться центральным иранским властям. Небольшие, специально
подготовленные  группы  немецких  солдат  должны   были   снабжать   оружием
восставшие племена кашгайцев  и  других  мятежников  и  работать  с  ними  в
качестве инструкторов. На  месте  они  будут  принимать  по  радио  приказы,
указывающие, по мере развития событий и в  зависимости  от  необходимости  и
возможностей, цели для атак.
   Уже несколько месяцев два десятка человек из "Специального лагеря" -  это
временное  наименование  моего  будущего   подразделения   -   изучали   под
руководством иранского  инструктора  персидский  язык.  Кроме  того,  каждой
группе будет придан иранец, который станет сопровождать  солдат,  когда  они
отправятся на операцию. Первая команда была в  целом  готова,  и  оставалось
только получить сигнал  от  немецкого  агента,  находившегося,  естественно,
нелегально, в Тегеране.
   Для маскировки  этого  предприятия  секретные  службы  дали  ей  название
"операция "Француз". Место приземления парашютистов - берег  соленого  озера
юго-восточнее Тегерана. Группа в составе двух офицеров, трех  унтер-офицеров
и одного иранца ждала приказа на  вылет.  После  бесконечных  переговоров  с
Люфтваффе 200-я истребительная эскадрилья согласилась  предоставить  в  наше
распоряжение один "Юнкерс-290", единственный  немецкий  самолет,  обладавший
необходимым радиусом  действия.  Пришлось  до  килограмма  рассчитывать  вес
снаряжения, чтобы самолету хватило топлива на полет туда и  обратно.  Только
тот, кто  участвовал  в  подобных  предприятиях,  знает,  сколько  раз  надо
взвесить, изменить, снова  просмотреть  каждую  деталь,  каждую  позицию  из
списка снаряжения. С  какой  тщательностью  надо  отбирать  каждый  предмет:
оружие, одежду, боеприпасы и продовольствие,  взрывчатку  и  плюс  ко  всему
подарки вождям мятежных племен. Что касается последних, я  всегда  с  ужасом
вспоминаю,  как  лихорадочно  искали  мы  охотничьи   ружья   с   серебряной
инкрустацией и пистолеты с золотыми орнаментами на рукоятках!
   Местом старта был выбран аэродром в Крыму. К несчастью,  взлетная  полоса
была так коротка, что потребовалось еще облегчить  самолет,  естественно  за
счет  снаряжения.  Затем  несколько  дней  ждали  благоприятной  погоды,   с
безлунной ночью, чтобы без проблем пролететь над русской территорией.  Когда
наконец наступил момент  отправки,  снова  оказалось,  что  самолет  слишком
перегружен, поскольку к тому времени ливневые  дожди  размыли  и  привели  в
негодность взлетное поле. В который раз мы вынуждены  были  отказываться  от
части снаряжения. Но было принято  решение  позднее  послать  дополнительный
самолет, который сбросит на парашютах все, что не смог взять первый.
   Наконец все готово. На этот раз взлет состоялся. Через четырнадцать часов
тревожного ожидания мы получили первое сообщение, что наши люди благополучно
приземлились, живые и здоровые, на иранской территории.
   Наступило лето 1943 года. Положение на различных театрах военных действий
было неблестящим. Это я мог почувствовать, даже  не  читая  сводок,  ибо  на
каждом этапе организационной работы я наталкивался на упорное  сопротивление
чиновников.  Ни  одна  из  служб,  к  которым  я   обращался,   не   спешила
предоставлять в  мое  распоряжение  людей  или  необходимое  оборудование  и
снаряжение. Все приходилось буквально выдавливать по капле.
   Вначале группа, заброшенная в Иран, добилась  кое-каких  результатов,  по
правде сказать, достаточно скромных. Им удалось установить связь  с  отрядом
мятежников  и  выполнить  несколько  мелких  диверсий   в   пределах   своих
возможностей, которые, правда, были не очень значительны, поскольку  нам  не
удалось отправить им обещанное подкрепление.  У  нас  не  было  достаточного
количества самолетов  "Юнкерс-290"  -  это  единственный  немецкий  самолет,
способный выполнить такой полет без промежуточной посадки.
   Между тем, "Специальный лагерь Ораниенбург" сформировал вторую  группу  в
составе  шести  солдат