б проверки и ухода от слежки, если все же она появится. "Кукла" 
срабатывает безошибочно. 
      Он же, Лоренс Кроуфорд, накануне вечером позвонит "Рекруту" на квартиру и 
договорится о встрече. Русский язык Кроуфорда позволяет это сделать без особого 
труда. Разговор по телефону должен походить на ошибочный телефонный звонок. 
Кроуфорд попросит позвать "Андрея". "Андрей" это "Крем", а "Крем" - это место 
встречи, перекресток улиц Кременчугской и Давыдковской. Там приметный ориентир 
- телефонная будка. 
      Таких мест, как "Крем", заранее подобранных для встреч с агентами и для 
других разведывательных операций, в картотеке резидентуры несколько, и каждому 
соответствует мужское или женское имя для разговора по телефону. "Рекруту" 
можно было назвать любое из них, в "плане связи" их четыре. В данном случае 
предпочтение отдано связке "Крем"-"Андрей", этот район очень удобен и недавно 
проверен. Кременчугская-Давыдковская - спокойное, тихое место, здесь нет 
автобусного и троллейбусного движения, нет шумных трамваев и очень немного 
автомашин. А потому нет назойливых постов ГАИ. Да и пешеходы в этом районе 
редкость. Настоящая деревенская тишина, особенно в вечернее время. Жизнь 
замирает. 
      Вечером, в день звонка, "Рекрут" должен быть дома. Это предусмотрено 
расписанием звонков, которое у него есть. В его ответе на телефонный звонок 
разведчика резидентуры тоже должен быть заложен смысл. Если агент готов к 
встрече, он скажет: "Вы ошиблись номером", не готов - он ответит: "Андрея здесь 
нет". Вот и вся нехитрая условность. Сейчас она зафиксирована на миниатюрной 
пленке, когда-то упрятанной в авторучке "Паркер", теперь "переселившейся" в 
сейф оперативного работника Американского отдела контрразведки. 
      В случае согласия "Рекрута" встреча состоится в 18 часов 30 минут. Потом 
агент и американец уйдут в сторону от перекрестка и углубятся в узкие улочки 
прилегающего квартала. Все это - и точное расположение места встречи, и время, 
когда она должна произойти, - в "плане связи", который спрятан в авторучке 
"Паркер". Важно, чтобы разведчик или агент (кто придет первым) ждали друг друга 
не более пяти минут. 
      И еще один прием, который должен иметь успех. Он, Александр Нарбеков, 
подаст заявку в советское Министерство иностранных дел на недельную поездку на 
Кавказ. И действительно поедет туда с супругой для того, чтобы навестить землю 
своих предков. Русским об этом известно. И им никогда не придет в голову, что 
посольская резидентура ЦРУ проведет важнейшую разведывательную операцию в 
отсутствие в Москве своего шефа. 
      Хитрый кавказский лис широко улыбнулся вашингтонскому гостю - своему 
прямому начальнику, уверенный в надежности придуманной остроумной схемы. 
      В тот же день в Лэнгли ушла телеграмма с планом операции. Там 
отреагировали с привычной быстротой. План получил полное одобрение. Продвинуть 
"крота" в Ясенево стало навязчивой идеей ЦРУ, такой близкой к завершению, и она 
на время затмевала все другие планы Лэнгли в Советском Союзе. 
      Странности затянувшейся паузы 
      В конце января, в самом начале рабочего дня, Климов пришел к шефу с 
новостями. Накануне поздно ночью поступила радиограмма из Франкфурта-на-Майне в 
адрес "Рекрута". Сейчас он докладывает расшифрованный текст радиограммы Сергею 
Александровичу. 
      "Дорогой друг! Надеемся, что у вас все благополучно. Ждите нашего 
телефонного звонка. Ваши друзья". 
      - Что вы думаете об этой лаконичной радиограмме, Анатолий Владимирович? 
      - Прежде всего, действительно обращает на себя внимание краткость 
сообщения. Раньше все телеграммы были достаточно объемны. Возможно, в Лэнгли 
решили на этот раз смилостивиться - не заставлять получателя тратить часы на 
расшифровку. 
      Оба рассмеялись, вспомнив про непростой труд, которого требовали 
поступавшие радиограммы. 
      - Это, конечно, шутка. Я долго раздумывал над этой радиограммой. Мне 
кажется, что помимо устойчивого интереса к Аркадию - а это результат нашей 
легенды - она свидетельствует о том, что американцы что-то готовят. Возможны 
два варианта: они передадут своему агенту новый тайник с инструкциями, которые 
принципиально определят и условия связи, и задания на тот период, когда агент, 
как они считают, приобретет новое качество в своем положении. Все это для нас 
важно и очень интересно. Я вынужден, правда, оговориться, что конкретных 
заданий перед агентом американцы поставить не могут - они просто еще не знают, 
что его ожидает. Второй возможный вариант, о котором я думаю, - это подготовка 
к проведению личной встречи. Это тоже принципиально новый момент. Ведь от 
встречи с агентом в Москве американцы раньше решительно уклонялись. В каком-то 
смысле у этого варианта есть одна заманчивая сторона - мы сможем выявить еще 
одного разведчика-агентуриста резидентуры. То, чего мы добиваемся. Однако они и 
в будущем вряд ли будут прибегать к слишком уж частим встречам. Но оперативная 
связь с агентом американцам нужна как воздух. Здесь, по-видимому, и кроется 
разгадка. Вот вкратце мои предположения. Меня, правда, не оставляют некоторые 
предчувствия больших событий. Пауза у американцев, которую мы наблюдаем сейчас, 
не может длиться вечно. 
      - Нy, рассказывайте, Алексей, - Сергей Александрович назвал своего 
собеседника по имени, что было признаком неформальной беседы, - делитесь своими 
раздумьями. 
      - Не знаю, Сергей Александрович, можно ли назвать это внутренней 
интуицией. Разведчики резидентуры, которые нам известны, ведут себя очень 
спокойно, как-то даже нарочито спокойно. Возможно, это результат смены 
руководства. Новый резидент, Александр Нарбеков, - интересная, между прочим, 
личность, с большим опытом работы против Советского Союза в других странах. Он 
тоже демонстрирует какую-то праздность. Просто не подберу другого слова. Вот 
посмотрите, он еще не успел освоиться в Москве, а уже