облегчить мое положение.  Он говорил также,  что я  не  самостоятельно
работала в организации,  что такой страшный человек,  как Зорге, увлек
меня,  как и многих хороших людей,  и  подчинил  своей  власти.  Судья
спрашивал меня, желаю ли я видеть мужа и Бранко. Я ответила "да"..."
     Мужественное поведение Зорге во время следствия также  в  большой
мере  повлияло  на  судейских  чиновников.  Клаузен  в  связи  с  этим
вспоминает: "После моего освобождения из тюрьмы адвокат Асанума сказал
мне,  что  Рихард  вел  себя очень смело.  Он меньше всего заботился о
сохранении своей жизни,  а  просил  смягчить  приговор  другим  членам
организации  и  все брал на свой счет.  Я уверен,  что Рихард до самой
смерти вел себя так,  как всегда.  Я очень горжусь тем,  что он считал
меня одним из лучших друзей.  Он говорил мне: "В этом мире, зараженном
нацизмом,  у меня есть ты;  с тобой я могу  говорить  без  неприятного
чувства".
     Свою звериную ярость  полицейские  вымещали  на  японских  членах
организации.  Мияги  замучили  пытками,  он  больше  не  поднимался  с
постели.  2 августа 1943 года во время суда он умер.  Ему  было  сорок
лет.
     Заключенным выдали чернила,  бумагу,  разрешили писать.  О чем? О
чем угодно.  Пусть каждый изложит на бумаге свои политические взгляды,
как они  складывались.  Японских  психологов  в  полицейских  мундирах
интересовала  загадка  организации  Зорге.  Откуда  берутся люди такой
твердости характера?  Каковы побудительные причины их  беспрецедентных
действий? Нельзя ли все это взять на вооружение?
     Клаузен отказался писать.  В феврале он отморозил руки и ноги, не
мог  есть  без  помощи  надзирателя,  не мог передвигаться.  Боль была
настолько нестерпимой,  хуже всяких пыток,  что Макс даже подумывал  о
самоубийстве.  Надзиратель  Араи  приходил  ночью и утешал:  "Крепись!
Красная Армия разбила Гитлера на Волге и погнала дальше.  Скоро ему  -
контрами,  смерть..."  Араи сожалел,  что Макс не может писать,  - все
легче,  когда занят чем-нибудь. Зорге, Вукелич и Одзаки вызов приняли,
они  до  конца  оставались  журналистами  и,  понимая,  что смерть уже
пододвинулась  вплотную,  решили  оставить  живым  свое   политическое
завещание. Во всяком случае, жандармам тут нечем будет поживиться.
     Зорге писал на немецком языке.  Свое  повествование  он  начинает
вопросом:  "Почему  я  стал  коммунистом?" И отвечает:  "Мировая война
1914-1918 гг.  оказала огромное влияние на всю мою жизнь. Если бы даже
на  меня  не  подействовали  другие  различные  факторы,  то,  как мне
кажется,  в  результате  одной  этой  войны  я  стал   бы   убежденным
коммунистом. Когда началась война, мне было всего каких-нибудь 18 лет,
я учился в повышенной средней школе в районе Рихтфильд в Берлине..."
     Партийный билет Э 0049927...  Когда Зорге уже не будет, останется
партбилет,  сохранится навечно в партийных архивах.  У Рихарда хорошая
память.  Профсоюзный  билет  Э  148990.  Когда  состоял  в КПГ,  номер
партийного билета был 08678...
     Номер партийного  билета  -  это  его  пароль.  Пароль  врагам не
сообщают, его хранят в своем сердце.
     Он вдумчиво  прослеживает  события  своей  жизни,  рассказывает о
своих теоретических работах.
     И постепенно перед нами вырисовывается облик человека, беззаветно
преданного идеям коммунизма, рыцаря без страха и упрека, борца за мир,
великого  патриота Советского Союза,  пожертвовавшего для Родины всем.
Он дрался в окружении, но победил. Его приход сначала в КПГ, а затем в
компартию  Советского  Союза - не случайность,  а логический результат
глубоких размышлений над судьбами мира.  В главе записок "Мое изучение
Японии"  он анализирует свою деятельность в Японии,  указывает,  какое
значение  для  разведывательной  работы  имело  кропотливое   изучение
экономики, истории, культуры страны. "Я усердно изучал древнюю историю
Японии (она и по сей день вызывает у  меня  интерес)..."  В  последних
словах  весь Зорге - ученый,  исследователь,  мыслитель.  Даже на краю
смерти он в состоянии думать о древней  истории  Японии,  жалеть,  что
какие-то  книги остались непрочитанными,  незаконспектированными.  Да,
ему так и не удалось закончить книгу о Японии,  успел  написать  всего
триста страниц...
     Записки Бранно Вукелича  предельно  лаконичны:  всего  пятнадцать
страниц. Он также рассказывает, как политические события в Югославии и
во всем мире привели его в ряды  коммунистической  партии,  почему  он
согласился  перейти  на  секретную  работу.  "Цель нашей организации -
защищать Советский Союз от иностранного  вмешательства".  Очень  тепло
отзывается  он  о  Зорге  как  о чутком,  отзывчивом товарище и друге,
истинном коммунисте.
     Ни Зорге,  ни Вукелич,  ни Одзаки,  ни другие члены организации в
своих записках не выдают никаких секретов - это завещания,  рассказ  о
своей духовной жизни.
     Уже находясь в камере  смертников,  Одзаки  написал:  "Ведь  если
вдуматься,  я  счастливый  человек.  Всегда  и повсюду я сталкивался с
проявлениями людской любви. Оглядываясь на прожитую жизнь, я думаю: ее
освещала любовь, которая была как звезды, что сияют сейчас над землей;
а дружба,  сверкавшая  среди  них  звездой  первой  величины..."  Свои
записки  Одзаки  облек  в  форму  писем своей жене.  (Позднее они были