не заговаривали.  Рихард неоднократно  убеждался  в  искренней  дружбе
этого человека,  но до конца не доверял ему никогда.  У Венеккера была
слабость:  он,  как и Отт,  мечтал о блестящей карьере, люто ненавидел
Отта,  надеялся  со временем заменить Дирксена,  и Рихарду приходилось
лавировать,  быть "другом всем".  А это нелегкое дело.  Все,  что  мог
сделать  Зорге  для морского атташе,  - это снабжать его информацией и
составлять за него отчеты.
     В январе  1938  года  военный атташе получил секретное задание от
германского генштаба:  срочно выяснить,  намерена ли Япония немедленно
после  окончания  войны  в Китае начать войну против Советского Союза?
Генерал Хомма из японского генштаба дал уклончивый ответ.  Он,  Хомма,
понимает,  что  всякая  оттяжка времени идет на пользу СССР,  но немцы
должны войти в положение Японии: оккупационная армия измотана в Китае,
она   сильно   поредела,  требуются  деньги,  деньги.  Короче  говоря,
подготовка к большой войне потребует не менее  двух  лет.  В  докладе,
написанном  не  без участия Зорге,  Отт уведомлял германский генштаб о
том,  что японцы всячески пытаются  оттянуть  большую  войну.  Военный
атташе  разражался  бранью  в  адрес  японцев,  называя их лицемерными
азиатами,  которым нет никакого дела до германского государства  и  до
обязательств, закрепленных в "антикоминтерновском пакте". Отт намекал,
что фон  Дирксен  ведет  вялую  политику,  не  оказывает  давления  на
японское правительство. Этот доклад, изобилующий сильными выражениями,
напоминал не дипломатический документ,  а политический донос на посла.
"Если после этой бумаги тебя не назначат послом, я уезжаю в Германию!"
- сказал Зорге Отту.
     Герберт фон  Дирксен  пока  не  догадывался,  что его песенка уже
спета.  Вместо Нейрата министром иностранных дел стал бывший  посол  в
Англии Риббентроп.  В свое время Дирксен имел неосторожность повсюду в
дипломатических  кругах  издеваться  над  Риббентропом,  называть  его
грязным   коммивояжером.  Риббентроп  обладал  хорошей  памятью.  Став
министром иностранных дел,  он вспомнит Дирксена. Доклад Отта подоспел
вовремя  -  Риббентроп  показал  доклад Гитлеру.  Участь Дирксена была
решена:  пусть едет в Англию на место Риббентропа!  В таком назначении
крылся  юмор висельников:  Гитлер,  задумав развязать войну с Англией,
хладнокровно толкал неугодного дипломата в самое пекло.  Ну, а в Токио
пусть представляет Германию энергичный, способный, не брезгующий ничем
солдат Эйген Отт,  ярый сторонник войны с Советским Союзом.  Кто он по
званию? Присвоить генерал-майора!
     Гитлер предпринимал все возможное для того, чтобы Япония поскорее
развязалась с Китаем и начала войну против Советского Союза.  Тут,  по
его мнению,  большая роль принадлежала дипломатам.  Дирксен в одном из
своих  докладов,  очень  пессимистичном  по  тону,  вскрывал  истинные
неудачи германской политики в Японии и Китае.  "Япония  ни  при  каких
условиях,   даже   рискуя   потерять   дружбу  Германии,  не  уйдет  с
тихоокеанских островов",  - писал  Дирксен.  Такая  категоричность  не
понравилась Гитлеру. Посол явно заражен скепсисом.
     Отт пока  не  стал  послом,  а  Зорге  не  был  его   официальным
советником,  но  военный  атташе  уже  настолько  привык  видеть рядом
Рихарда,  что больше не мыслил ни одного дела без его участия.  Теперь
он  разговаривал  так:  "Получен приказ из Берлина:  завтра мы с тобой
выезжаем в Гонконг на совещание с главным советником  Фалькенгаузеном!
Прихватим  этого  дурака  Шолла..." Рихард укладывал чемодан,  набивал
карманы микропленками и на самолете под приветствия японских генералов
и  полицейских отправлялся в Гонконг.  "Значит,  мы будем совещаться с
генералом Фалькенгаузеном? Мы скажем ему следующее... А если он станет
упираться,  мы приведем цитатку из приказа генштаба..." На долю майора
Шолла   выпадало   таскать   чемоданы   своего   начальника   и    его
советника-корреспондента. Это все-таки легче, нежели вести переговоры.
     Сначала отозвали  в  Германию  фон  Дирксена.  Все  гадали:  кого
пришлют взамен?  Перебирали кандидатуры.  Отт в списке не фигурировал.
Да и кто бы мог подумать,  что  этот  Эйген...  Военно-морской  атташе
Венеккер  изображал  на  своем лице таинственность:  он давно метил на
место посла и не сомневался...
     И вдруг  в марте 1938 года,  подобно взрыву бомбы,  телеграмма из
Берлина:  послом  в  Токио  назначается  генерал-майор  Эйген   Отт!..
Генерал-майор...  Венеккер  не  верил  собственным  ушам.  Он сразу же
помчался в немецкий клуб и напился.  "Как видишь, тебе незачем уезжать
в Германию, - самодовольно сказал Отт советскому разведчику. - Какие у
нас там планы на завтра?.." Зорге усмехнулся.  "Мы  стали  послом",  -
сказал он Максу Клаузену. "А я сделался капиталистом!" - отвечал Макс.
Вот как сам Клаузен  рассказывает  об  этом:  "Один  коммивояжер  имел
мастерскую  по копированию с помощью светящихся красок.  Он опрыскивал
краской пластинки из стекла, а затем копировал книги. Это получалось у
него хорошо.  Я пригласил его к себе домой,  и он показал мне, как это
делается...  Коммивояжер уехал потом,  и я купил  у  него  мастерскую,
забрав  свой  вклад у Ферстера.  Это было в 1938 году.  Я нашел одного
японца,  который очень заинтересовался этим делом.  Он  демонстрировал
мои  пластинки  перед  профессорами  в университетах,  показывал,  как
копировать старые книги,  и т. д. Мы очень хорошо зарабатывали на этом
деле.  Спрос  на пластинки все возрастал.  Мне пришлось увеличить штат