…Случилось это в ноябре 1967 года в Мюнхене. Герои той неудавшейся операции уже 
не служат в «Моссаде». Однако их имена и фамилии все еще сохраняются в тайне.

За провалом кроется захватывающая гонка по следу нацистского преступника, шефа 
гестапо, группенфюрера СС Генриха Мюллера. Преследование вела группа, в которую 
входили основатели разведки «Моссад» Цви Малхин и Рафи Эйтан. Последний за семь 
лет до описываемых событий сумел обнаружить помощника Мюллера Адольфа Эйхмана, 
ответственного за осуществление программы тотального истребления европейских 
евреев.

Судьба Мюллера могла бы быть аналогичной, если бы не провал, приведший к аресту 
агентов израильской разведки.

Что же произошло?

* * *

За несколько дней до начала операции в Мюнхен прибыл Цви Малхин, чтобы 
проверить все ли готово и дать последние указания. С ним приехала его 
секретарша и еще один агент.

Поздно вечером в четверг 2-го ноября 1967 года двое агентов «Моссада», 
значившихся по паспортам как Даниэль Гордон и Барух Шор, проникли с помощью 
отмычки в квартиру бывшей жены группенфюрера Софи Мюллер (в этот момент она 
находилась в больнице) в пригороде Мюнхена на улице Манцингер, 4. Они 
фотографировали папки, документы и письма, искали снимки, образцы почерка и 
другие материалы, которые могли бы помочь выйти на след нацистского преступника.
 Последний раз его видели 29-го апреля 1945 года в берлинском бункере Гитлера, 
незадолго до того, как фюрер покончил жизнь самоубийством, а в город вошли 
советские войска. Тогда Мюллеру удалось замести следы…

В то время, как Гордон и Шор фотографировали документы в квартире фрау Мюллер, 
ее соседка, заподозрившая неладное, вызвала полицию. Немецкие полицейские 
арестовали израильтян, когда те выходили из квартиры. Началась погоня за 
третьим человеком, сидевшим неподалеку в черном «мерседесе» и поджидавшим 
товарищей. Но агента захватить не удалось.

Гордона и Шора доставили в полицейский участок, где их допросили, а затем 
перевезли в тюрьму. Представитель министерства юстиции ФРГ охарактеризовал 
действия мнимых взломщиков как «дилетантские». Их обвинили в преступном 
заговоре, связи с незаконной организацией, в нарушении общественного порядка и 
в несоблюдении паспортного режима. Агенты «Моссада» отказались сотрудничать со 
следствием и выдали себя за бывших узников концлагерей, одержимых жаждой мести.

Надо сказать, что немецкие следователи поначалу не распознали в арестованных 
агентов «Моссад», хотя фотоаппараты и радиопередатчики не оставляли места для 
сомнений относительно их намерений. Агенты заявили, что действовали 
«совершенного самостоятельно», потому что потеряли во время Катастрофы всех 
своих близких. Вскоре они поняли, что немецким властям известно, кто они такие, 
поскольку определенные круги в Израиле стали ходатайствовать об их освобождении.


Софи Мюллер, вышедшая через три дня из больницы, сообщила, что из квартиры 
ничего не пропало. Вскоре, не желая быть в центре внимания, она перебралась 
жить к дочери и зятю — Элизабет и Карлу Зинбак в один из пригородов Мюнхена.

Аресту агентов предшествовал еще один провал. Если бы того провала не было, 
возможно, Мюллера удалось бы схватить, не проникая в квартиру его бывшей жены.

Однажды вечером в октябре 1967 года семейство Мюллер праздновало день рождения 
одного из своих членов. В честь этого события в доме Софи Мюллер собралось 
несколько родственников. А в это время агенты «Моссада» вели наблюдение за 
домом. Среди наблюдавших был и Цви Малхин, который недавно рассказал о провале.

— Перед тем как выехать в Германию, — вспоминает он, — я попросил снимки всех 
без исключения родственников Мюллера. Я получил их все, кроме фотографии 
группенфюрера. Когда я прибыл в Германию, Н. ввел меня в курс дела. Позже 
выяснилось, что его доклад был неполным.

— Была ли у вас информация о том, что Генрих Мюллер находится в 
Мюнхене? поинтересовались журналисты.

— Нет. Но мы знали, что намечается семейный праздник. Мы хотели установить 
слежку за его женой и сыном, чтобы они вывели нас на самого Мюллера. Я провел 
инструктаж людей, и мы отправились к дому, где праздновался день рождения. 
Громкое пение родственников Мюллера было слышно издалека.

В этом небольшом четырехэтажном здании было всего четыре квартиры. Софи Мюллер 
проживала на втором этаже с левой стороны.