огонь, и бросился туда. Увы, его автомат с разбитым прикладом был уже ни на что 
не годен, а автомат Хар-Циона, как назло, дал осечку. Тогда, действуя в прежнем,
 испытанном духе, Шарон сокрушительным ударом по черепу свалил одного из арабов.
 Остальные в панике бросились врассыпную. В этот момент группа понесла первые 
потери: шальная пуля ранила одного из бойцов…

Между тем, люди Баума, продвигавшиеся вдоль шоссе, услышали звуки выстрелов из 
лагеря и поняли, что нужно срочно поворачивать на помощь Шарону. Торопливо 
связавшись с командиром по рации, Баум узнал, что тот со своими бойцами 
захватил укрепленную огневую точку, но окружен десятками арабов и не может 
прикрыть отступление своих людей. На этом связь оборвалась…

Баум и его отделение в считанные минуты одолели проволочные заграждения, 
окружавшие лагерь с их стороны, и ворвались на одну из улиц, ведущих к центру. 
Здесь происходило нечто невообразимое. Сотни мужчин, женщин и детей бежали в 
разные стороны, все кричали, кто-то стрелял в воздух, отовсюду слышно было: 
«Яхуд, яхуд! Этбах эль яхуд!» («Евреи, евреи! Смерть евреям!»).

Находчивый Баум тут же завопил по-арабски «Яхуд, яхуд», его люди подхватили 
этот крик и с разгона втесались в толпу бегущих. Их нехитрый прием позволил им 
беспрепятственно добраться почти до самого центра лагеря, но тут чудовищная 
людская «пробка» зажала их в одном из переулков.

Еврейские «коммандос» стояли в самой гуще почти неподвижной, испуганной и 
разъяренной арабской толпы, над которой висел непрерывный вопль: «Смерть 
евреям!» А издали, словно в ответ на этот призыв, стучали короткие, размеренные 
автоматные очереди. Это отбивались от арабов люди из отделения Шарона.

Выбраться из «пробки» представлялось совершенно невозможным. И тогда Баум 
приказал своим людям проложить путь силой. Когда прямо из гущи толпы раздались 
выстрелы в воздух, арабы в ужасе шарахнулись в разные стороны и проход сразу 
открылся.

Через несколько секунд обе группы соединились. Короткое рукопожатие, приказ 
Шарона на отход, и группы начинают отступление. Замысел отхода был дерзким и 
опасным. Выход из лагеря простреливался египетскими постами, в самом лагере 
бушевала арабская толпа. Еще некоторое промедление, и прорываться было бы, 
пожалуй, поздно.

Дерзость Шарона удалась и на этот раз. Достигнув пролома в юго-западной части 
стены, опоясывавшей лагерь, оба отделения благополучно выбрались из ловушки, 
дав на прощанье длинные автоматные очереди по крайним домам Эль-Бурейджа.

В ту же ночь группа Мерхава вышла к двухэтажному зданию, где размещался штаб 
Мустафы Хафеза. Здание окружала высокая стена, ворота были закрыты. Успешно 
взорвав ворота, группа ворвалась во двор. Со сторожевого поста по ним открыли 
беспорядочный огонь. Мерхав и Нисин вбежали в дом, но обнаружили здесь только 
женщин и детей, в страхе искавших спасения от выстрелов.

Убедившись, что никакого Хафеза тут нет и в помине, Мерхав и Нисин бросились 
вон.

Швырнув бутылки с зажигательной смесью в сторону сторожевой вышки, они выбежали 
за ворота. На рассвете группа благополучно перешла границу и вернулась к своим.

Через несколько дней израильская газета «Ха-Арец» сообщила данные о результате 
операции: двадцать пять убитых и двадцать два раненых беженца. Действительные 
цифры, как удалось установить позднее, были еще выше: 50 убитых и 50 раненых. 
Еще одним, побочным результатом операции была массовая демонстрация протеста, 
устроенная жителями Газы, которые потребовали от египтян усилить патрулирование 
границы, вооружить жителей лагерей и «отомстить евреям».

Косвенным результатом операции было покровительство, которое неожиданно простер 
на Шарона начальник оперативного отдела генштаба Моше Даян. Как истинный 
прагматик, он умел отодвинуть в сторону свои принципы, когда речь шла о 
практической выгоде, и теперь тоже сумел разглядеть эту выгоду в новой, 
восходящей на армейском небосклоне звезде — командире «Подразделения-101».

Шарон с его жаждой боя, неукротимой напористостью, несомненным талантом 
руководителя и столь же несомненным талантом исполнителя был многообещающей 
находкой для Даяна. Его подразделение могло заполнить тот вакуум в системе 
обороны и безопасности страны, который возник из-за отсутствия специально 
предназначенных для этого армейских частей и роспуска отрядов национальных 
меньшинств. После операции в Эль-Бурейдже ему можно было поручать самые 
«черные» работы, даже не входившие в рамки первоначально запланированных для 
его подразделения. И можно было не сомневаться, что кто-кто, а Шарон эти 
поручения выполнит.

* * *