ему секретарь главы правительства.

Спустя три часа Амит уже был в приемной премьера. Бен-Гурион поздоровался с ним 
за руку и сказал:

— Ты будешь новым руководителем «Моссада».

Это был приказ и Амит подчинился. Правда, он был несколько удивлен новым 
назначением, хотя считал, что Исеру Харэлю, прослужившему на этом посту 12 лет 
и сосредоточившему в своих руках все рычаги управления разведывательным 
сообществом, пора было найти замену. Но еще одним сюрпризом стало решение 
Бен-Гуриона о том, что Амит уже не будет иметь таких полномочий, которыми 
обладал Харэль. В Израиле больше не будет «мемунеха», отвечающего одновременно 
за внешнюю разведку и внутреннюю безопасность.

Впрочем, после этой встречи он еще полгода не мог занять кресло шефа «Моссада»…

Амит, заменивший Харэля, разительно отличался от своего предшественника. 
Выпускник американского Колумбийского университета, возглавлявший ранее военную 
разведку, говоривший на нескольких иностранных языках, он был культурным, даже 
утонченным военным. Но главное — он понимал, что ему никогда не стать таким же 
авторитетным лидером, каким был Харэль. Поэтому он отказался концентрировать в 
своих руках огромную власть.

Вместе с тем у Амита перед Харэлем было одно (и весьма существенное) 
преимущество. Причем, не только перед ним, но и перед всеми остальными 
сотрудниками «Моссада». Он был боевым командиром и отчетливо понимал, какое 
значение для солдата имеет разведка.

Амит первым во всеуслышанье заявил:

— Погоня по всему миру за стареющими нацистами это, конечно, прекрасно. Но не 
следует забывать, что основной целью спесцслужб является сбор информации о 
ресурсах, военном потенциале и планах врагов Израиля.

Он считал, что интуиция и риск будут играть меньшую роль в деятельности 
«Моссада», нежели наука и тщательный анализ. Он дал своим подчиненным гораздо 
большую свободу для принятия решений. Постепенно и осторожно он завоевал 
доверие сотрудников, привыкших к другому стилю руководства.

* * *

Новый директор «Моссада» родился в 1926 году в глухой деревушке, расположенной 
в Езреельской долине. Тогда он носил имя Меир Слуцкий. Будучи приверженцем 
социализма, он вступил в киббуц Алоним, находившийся в Нижней Галилее. Время, 
проведенное в там, оказало серьезное влияние на формирование его личности. Он 
стал независим и самоуверен.

Профессиональным военным Амит стал еще в период первой арабо-израильской войны, 
начавшейся в мае 1948 года. Он командовал ротой, полком, бригадой. Хладнокровие,
 целеустремленность, аналитический ум быстро выдвинули его на первые роли в 
Армии обороны Израиля.

По окончании войны Амит долгое время колебался, какой выбрать путь: 
возвратиться в киббуц или остаться в армии. Он выбрал армию. В 50-х годах 
командовал пехотными и танковыми подразделениями и был одним из тех, кто 
внедрил в израильской армии принцип: «Делай, как я».

Во время Суэцкой кампании 1956 года Амит был начальником оперативного отдела 
генерального штаба. То есть, вторым по значению человеком в армии. Лишь нелепая 
случайность помешала ему стать преемником Моше Даяна на посту начальника 
генштаба.

В 1958 году, во время стажировки в воздушно-десантных войсках, на одной из 
тренировок у Амита не раскрылся парашют. Он был на волоске от смерти, и врачам 
потребовалось 18 месяцев, чтобы поставить его на ноги. Но с военной карьерой 
было покончено…

Вскоре его отправили в Колумбийский университет, который он блестяще закончил. 
Там же защитил диссертацию по теме — сравнительный анализ армейской системы 
воспитания с системой воспитания в киббуце. Он собирался заняться академической 
деятельностью, но в 1962 году Даян предложил ему пост начальника военной 
разведки. Он согласился без колебаний.

Как помнит читатель, в марте 1963 года, поссорившись с премьер-министром 
Давидом Бен-Гурионом, Харэль ушел в отставку. Вскоре вышел из правительства и 
сам премьер. Сменивший его 67-летний Леви Эшкол (он же — Лева Школьник), 
назначил Амита начальником «Моссада».

Надо сказать, что кандидатура Амита вызвала в новом правительстве серьезные