ных офицеров, старый член партии, герой Гражданской 
войны, награжденный орденом Красного Знамени, сто­
явший в почетном карауле у гроба Ленина. 
В этой папке находилась подлинная телеграмма ко­
мандующего Сталинградским фронтом А. Еременко — 
И. Сталину, датированная осенью 1942 года, где тот 
возлагал вину за срыв сентябрьского наступления на 
готовившего его начальника оперативного управления 
штаба фронта генерал-майора И. Рухле. На телеграмме 
красным карандашом личная резолюция Сталина: «Рух­
ле арестовать». 
~ч 
221 Л. Г. Иванов «» 
Переворачиваю телеграмму и вижу небольшую 
справку, что И. Рухле сидит в таком-то лагере. Ни приго­
вора, ни решения суда, ни на сколько лет осужден И. Рух­
ле — ничего этого не было. А сидел он уже более 10 лет. 
Дело показалось мне необычным. 
Я доложил Д. Леонову об арестованном И. Рухле. 
— Так я его знаю еще по работе в Генштабе, до­
стойный человек, — сказал Леонов, — оставь-ка папку 
у меня. 
Месяца через полтора Д. Леонов вызвал меня и со­
общил, что И. Рухле жив, освобожден, восстановлен в 
звании генерал-майора и направлен в Петрозаводск за­
местителем командира стрелкового корпуса к генерал-
лейтенанту С.А. Андрющенко. 
Позднее, уже работая в Москве и проживая на Куту­
зовском проспекте, я узнал от жены, что наши соседи 
сверху — семья какого-то уважаемого генерала. Ока­
залось, что фамилия генерала — И. Рухле. Так мне до­
велось познакомиться с человеком, заочно знакомым 
мне ранее. О своем участии в его судьбе я никогда ему 
не рассказывал. Уже находясь на пенсии, Иван Никифо-
рович Рухле вел большую общественную и партийную 
работу: был секретарем парторганизации уволенных в 
запас генштабистов — офицеров и генералов. Зная о 
моей работе в КГБ, он никогда не проявлял какого-либо 
недружелюбия или неприязни. Родственники его до сих 
пор поддерживают с нами дружеские отношения. 
Запомнился один из курьезных эпизодов моей ра­
боты начальником-1-го отдела. Дело было в Москве, в 
середине 50-х годов. Однажды в моем кабинете разда­
ется звонок по кремлевскому телефону. Снимаю трубку. 
Звонит начальник Главного разведывательного управ­
ления Генштаба генерал-полковник М.А. Шалин: 
— Леонид Георгиевич! У нас ЧП. Прошу срочно прие­
хать. — Голос глухой, взволнованный. 
Г " 
222 «• » Работа в центральном аппарате МВД—КГБ 
Через полчаса Вхожу в кабинет М. Шалина. Тот пе­
ребирает за своим столом бумаги. Лицо у него серое, 
руки дрожат. В кабинете адмирал Л. Бекренев. Со мной 
начальник отделения нашего отдела — подполковник 
Н.И. Найдович. 
— Вот, — разводит руками Шалин, — приходил Ко 
мне адмирал Леонид Константинович Бекренев (началь­
ник стратегической разведки) с рядом папок. Среди этих 
папок принес доклад для ЦК — о результатах работы 
стратегической разведки ГРУ за год, важнейшие новые 
положения... в зеленоватой скользкой папке, тоненький. 
Совершенно секретный, особой важности документ. Я 
чуть кое-где подправил. Передал документы Л. Бекрене-
ву для исправления некоторых мест, и тот ушел. Потом 
быстро вернулся и взволнованно говорит: «Я не взял до­
кументы для ЦК!» Отвечаю, Что точно передал их ему. 
Я стал спрашивать, куда пошел Л. Бекренев после 
ухода от М. Шалина. 
— Вышел в приемную, потом в коридор и к себе в ка­
бинет — он рядом, десять шагов по коридору. Все уже 
осмотрели — ничего не нашли. 
— Больше нигде не были? Никого не встречали? 
В туалет не заходили? 
— Нет. Никого не встречал. Больше нигде не был. — 
Л. Бекренев нервно, заметно дрожавшей рукой достал 
сигарету. 
Предлагаю: давайте воспроизведем всё, как было. 
Л. Бекренев с пятью-шестью тоненькими папочками за­
ходит к М. Шалину. Тот просматривает документы и воз­
вращает их Л. Бекреневу. Спрашиваю последнего: