Эта работа приносила немалые результаты. Важно 
было не допустить проникновения агентуры союзников 
в наши войска. 
Как я уже писал выше, в войсках Группы было нема­
ло людей, призванных полевыми военкоматами после 
освобождения от немецкой оккупации той или иной со­
ветской территории. Они призывались в армию скоро­
течно, и заниматься их проверкой в ходе боев не было 
возможности. В этой категории оказались лица, которые 
в свое время активно сотрудничали с немцами, были 
предателями, агентами гестапо, запачканными кровью 
советских людей. 
Они понимали, что рано или поздно до них доберутся 
и им придется понести наказание за свои преступления 
перед советским народом. 
Мы вели активную работу по выявлению подобных 
лиц. У нас в руках были специальные книги розыска, по 
которым проходили еще не привлеченные к ответствен­
ности немецкие агенты, старосты, полицейские. На не­
которых из них были более или менее подробные дан­
ные, на других очень краткие сведения. И все же в тех 
непростых условиях нам удавалось устанавливать и за- -
держивать разыскиваемых лиц. 
Помню, в 1947 году я послал с книгой розыска одно­
го из подчиненных в большое животноводческое хозяй­
ство, где работали около 300 человек. Оперработник 
сразу выявил четверых преступников. Один из них, не­
кто Вешенский, был немецким резидентом в одном из 
лагерей военнопленных. Во время войны он служил в 
207 
- * Л. Г. Иванов —• 
армии, был майором, потом по трусости изменил Роди­
не и перебежал через линию фронта к немцам. При до­
просах он рассказал немцам много интересного, после 
чего его завербовали и направили в лагерь военноплен­
ных для выявления лиц, готовящихся к побегу или веду­
щих антигитлеровскую пропаганду, то есть советских 
патриотов. На этом поприще он выдал немцам ряд лиц, 
чем заслужил похвалу командования и был переведен в 
резиденты. 
У него на связи было более десятка агентов гестапо, 
перед которыми он по заданию немцев ставил задачи, 
собирал информацию. 
Когда я допрашивал Вешенского, у меня складыва­
лось впечатление, что я веду разговор с кадровым аген-
туристом. Он беспрерывно сыпал словами «явки», «про­
валы», «конспиративные встречи», «сеансы» и т.д. 
Он был арестован и получил по заслугам. 
По-прежнему большая работа проводилась по борь­
бе с изменой Родине. Теперь изменники изменили свои 
задачи и приемы, но остались теми же по сути. Они боя­
лись возмездия за совершенные преступления и стара­
лись сбежать в западные зоны оккупации. 
Обычно в этих целях они вступали в интимные отно­
шения с немками и, по прошествии определенного вре­
мени, уговаривались с ними об уходе на Запад. Это было 
удобно для изменников. Немки знали немецкий язык, 
территорию Германии, дороги и т.д. Мы имели право 
вести оперативную работу среди немецкого населения. 
От наших людей из числа немок мы нередко получали 
сведения о подготовке определенного лица к уходу на 
Запад. 
За время войны со стороны офицеров особых отде­
лов, а затем «Смерш» не было ни одного случая пере­
хода их через линию фронта к немцам, то есть не было 
случаев измены Родине. Во всяком случае, так было на 
тех участках фронта, где я проходил службу—в Примор-
Г " 
208 —• Работа в Управлении Особых отделов 
ской армии, на Крымском, Северо-Кавказском, Сталин­
градском, Южном, 3-м Украинском, 1 -м Белорусском 
фронтах. 
Уже после войны, в 1949 году, когда я служил в 
Управлении Особых отделов ГСВГ, имел место факт из­
мены Родине офицером управления, ст. лейтенантом 
Гольдфарбом, переводчиком немецкого языка. Он часто 
выезжал за пределы территории Управления вместе с 
семьей — женой и ребенком. В службе охраны к этому 
привыкли и не обращали на его выезды внимания — 
бдительность притупилась.