ского Союза. В начале марта он доебился его освобожде­
ния. Пытался Л. Мехлис снять и командующего фронтом 
генерала Д.Т. Козлова. В телеграмме И. Сталину он дал 
ему просто хамскую характеристику. За что получил от 
вождя настоящую отповедь. Фактически оттеснив от ру­
ководства армией Д. Козлова, Л. Мехлис, несмотря на 
личную смелость и распорядительность, не смог решить 
многих первоочередных задач, не смог организовать 
оборону при достаточных силах. 
14 мая он дал Сталину такую телеграмму: «Бои идут 
на окраинах Керчи, с севера город обходится против­
ником. Напрягаем последние усилия, чтобы задержать 
противника. Части стихийно отходят. Эвакуация техники 
и людей будет незначительной, мы опозорили страну и 
должны быть прокляты». 
К. Симонов, знавший Л. Мехлиса лично и заинтересо­
ванно относившийся к его сложной фигуре, писал: «Мне 
рассказывали, что после керченской катастрофы, когда 
Мехлис явился с докладом к Сталину, тот, не пожелав 
слушать его, сказал только одну фразу: «Будьте вы про­
кляты!» — и вышел из кабинета». 
Еще когда поздней осенью 1941 года мы были в Та­
мани, началось активное формирование частей и подго­
товка десанта для высадки на Керченский полуостров. 
В ноябре — декабре 1941 года высадился знамени­
тый Керченско-Феодосийский морской десант, перед 
которым стояла задача овладения Керченским полуо­
стровом. Я в составе батальона из Тамани высадился 
в районе Керчи в декабре 1942 года. Замысел десанта 
•ч 
93 Л. Г. Иванов «•» 
основывался на расчете на внезапность. В значитель­
ной степени эти расчеты оправдались. 
При погрузке часть батальона разместилась на ры­
боловецкой шхуне, а мы — на барже, прикрепленной к 
шхуне тросом. Погода была сложная — ветер, легкий мо­
розец 3—4 градуса. Течением воды из Азовского в Чер­
ное море несло большое количество льдин, появилась 
опасность, что они могут пробить борт и утопить судно. 
Но нам повезло. 
Через некоторое время после отплытия я ощутил на 
барже запах дыма. Похоже на пожар! Я начал искать, в 
чем дело, и обнаружил в трюме, откуда шел запах, груп­
пу военнослужащих, в основном грузин (из другой, не 
нашей части), которые прямо на ящиках с боеприпаса­
ми разожгли для согрева небольшой костер. Несмотря 
на достаточно бурный национальный протест, я потребо­
вал прекратить эти, мягко говоря, опасные действия. 
К Керчи мы подошли на рассвете. Никто нас, конеч­
но, ни оркестром, ни цветами не встречал. К счастью 
для нас, для противника наш десант оказался неожидан­
ным. Пирсов для швартовки наших судов не нашли, и мы 
прыгали в холодную морскую воду, доходившую до груди 
или до пояса, и спешно выбирались на берег. Было 3—4 
градуса мороза. Керчь была очищена от врага. 
Запомнился такой трагический случай. Через не­
сколько дней после освобождения Керчи мы шли с ко­
миссаром батальона Ковальчуком в направлении При­
морского бульвара. Немецкие самолеты бомбили город. 
Мы к налетам привыкли и не обращали на них особого 
внимания. Немного не доходя до поворота на бульвар, 
я поднял голову и увидел падающую прямо на нас бом­
бу. Не говоря ни слова (не было времени), я сильно тол­
кнул комиссара в подворотню. Он упал, и рядом упал я. 
В это время разорвалась бомба, которая точно угодила 
в стоящий рядом четырехэтажный дом, Дом был разру­
шен. А в этом доме находился штаб десантно-морской 
94 Керченская трагедия 
Город Керчь. Приморский бульвар. 
Ворота дома, у которых в январе 1942 года 
ст. лейтенант Иванов попал под бомбежку 
части. Многие матросы и офицеры были убиты, многие 
ранены. Мы с комиссаром были сильно оглушены и лег­
ко контужены. 
Из дымящихся руин выскочил человек с обожжен­
ной головой. Одна его штанина было оборвана, на ко­
лене кровоточила большая рана, один глаз висел около 
носа. Он протянул к нам с комиссаром руки, прохрипел 
что-то вроде «помогите» и упал. В помощи он уже не 
нуждался.