тельно, не понравилось местным чиновникам, и они 
направили И. Сталину и в Политбюро несколько бумаг: 
Г. Жуков-де не считается с местными органами и якобы 
стремится возвеличить свою личность. Последний те­
зис о возвеличивании личности повторяется постоянно 
в самых разных документах. Так недоброжелатели трак­
товали исключительную любовь к Г. Жукову со стороны 
народа, и прежде всего со стороны военных. Отношение 
к нему в войсках действительно было восторженным, и, 
думаю, он мог бы достичь любой цели, если бы ставил 
ее для себя. 
г 
306 •"• Приложение 
Через полтора года Г. Жуков был направлен в Сверд­
ловск командующим войсками Уральского военного 
округа. 
В деле были справки о там, что при появлении Г. Жу­
кова с женой в местном театре зрители, увидев его, 
устраивали овацию на 10—15 минут, прерывавшуюся 
криками: «Ура Жукову! Слава!» Теперь уже свердлов­
ские власти докладывали в Москву, что Г. Жуков стре­
мится создать культ своей личности, раскланивается с 
публикой и «не делает жестов, направленных на прекра­
щение аплодисментов в его адрес» (?!). 
Из материалов дела было видно, что Г. Жуков вел 
себя достойно: сдержанно и скромно. Нередко общался 
с местным населением, часто выезжал на небольшие, в 
пять—семь человек, охоты. Никаких обид по поводу по­
нижения его в должности не высказывал, не допускал, 
как ни хотели того услышать, и критических замечаний 
в адрес И. Сталина. 
Тогда дело дошло до того, что в отсутствие Г. Жукова 
и членов его семьи на его даче был произведен обыск, о 
результатах которого, под грифами «Особой важности» 
и «Совершенно секретно», В. Абакумовым был пред­
ставлен отчет на имя И. Сталина. 
В документе приведен огромный перечень вещей, ко­
торые якобы были обнаружены на даче, причем много­
кратно подчеркивалось, что все они немецкие. Для меня 
совершенно ясно, что В. Абакумов, подписывая этот 
документ, понимал, что приведенного им перечня никто 
проверять не будет. Туда можно было вносить все что 
угодно. Учитывая личные неприязненные отношения с 
Г. Жуковым, ясно, что В. Абакумов хотел этой бумагой 
вызвать гнев И. Сталина, а последствия его гнева из­
вестны. 
В докладе, в частности, приводятся сведения о хра­
нении чуть ли не полутысячи различных ценных мехов 
и шкурок. Зачем, спрашивается, держать такое количе-
^1 
307 Л. Г. Иванов «» » 
ство, ведь не спекулировать же ими намеревался Г. Жу­
ков. Держать же такое количество на даче абсурдно: 
шкурки сохнут, портятся, требуют для длительного хра­
нения особой температуры и влажности. Находившиеся 
в деле фотографии комнат и уголков дачи никак не соот­
ветствуют тому, что написано в документе. 
Заканчивается отчет словами, что создается впечат­
ление, что дача находится не под Москвой, а где-то в 
пригородах Берлина. По-видимому, ощутив антикосмо­
политические настроения на самых верхах, В. Абакумов 
старался их хоть как-то развить в «деле Жукова». 
Бойкий Г.Х. Попов тут же бросает обвинение своей 
статьей, что у Г. Жукова не было ни одной советской кни­
ги. И вновь это грубая и провокационная ложь. По вос­
поминаниям людей, знавших Г. Жукова лично, он любил 
читать и имел хорошую библиотеку русской и советской 
классики. 
Наверное, на даче Г. Жукова были некоторые тро­
фейные вещи, но и близко не в таком количестве, как 
указано в документе. Если эти ценности сравнивать с 
теми, что «непосильным трудом» «заработали» нынеш­
ние и бывшие правители «демократической России» 
(Горбачев, Ельцин, Гайдар, Козырев, да и сам «ученый» 
Г.Х. Попов), то маршал победы Г. Жуков на их фоне вы­
глядит просто бедняком. Хотя то, что у него имелось на 
даче, он заслужил своим великим ратным трудом на бла­
го Родины, а указанные выше лица — развалом Родины 
и неправедными, незаконными путями. 
Тот же неутомимый автор нашел, что Г. Жуков привез