действия, по-человечески можно было понять. У многих 
из них немцами были расстреляны семьи, убиты дети, 
родные и близкие, разрушены дома, родственники были 
угнаны на работы в Германию или сгинули в неизвест­
ном направлении. В лучшем случае их родные и близкие 
сомоотверженно трудились на оборонных предприятиях, 
голодали и мерзли, живя надеждой на победу. Все эти 
лишения принес в нашу страну германский фашизм. 
Озлобленность, накопившаяся в сердцах многих воен­
нослужащих в ответ на массовые злодеяния немцев, 
выплескивалась в отдельные случаи самоуправства. 
Но наряду с такими действиями были и другие, бла­
городные поступки, когда наши солдаты, особенно по­
жилые, с риском для жизни вытаскивали из горящих 
домов, спасали немецких детей. Недаром в Берлине, в 
Трептов-парке, стоит памятник советскому солдату со 
спасенной немецкой девочкой на левой руке. 
По фактам же происходивших правонарушений при­
нимались меры по всем направлениям — по уставному, 
по политическому, а если на то имелись основания, под­
ключались «органы». В этих условиях «замолчать» пре­
ступление было очень сложно — на командование ложи­
лась очень большая ответственность. 
Вскоре после пересечения границы в войска пришла 
директива Главного политического управления Красной 
Армии. Этой директивой разъяснялось, что Красная 
Армия вступила на территорию Германии не для пора­
бощения и угнетения немецкого народа, а для его осво-
300 •"• Приложение 
бождения от ига гитлеризма. Всячески подчеркивалась 
не завоевательная, а освободительная миссия нашей 
армии как армии первого в мире социалистического го­
сударства. Были выдвинуты жесткие требования о том, 
чтобы со стороны военнослужащих в отношении мирно­
го немецкого населения не было никаких актов насилия 
и издевательств. Говорилось и о необходимости веде­
ния разъяснительной работы среди немцев о целях и за­
дачах Красной Армии на немецкой земле. Эта директи­
ва пришла очень своевременно, и бесспорно, сыграла 
положительную роль. Она повлияла на резкое снижение 
правонарушений со стороны советских воинов, а по не­
которым отрицательным проявлениям — их полное пре­
кращение. Прошу обратить внимание, что вся эта рабо­
та проводилась задолго до штурма Берлина! 
А в статье Г.Х. Попова клеветнически и безответ­
ственно утверждается, что после штурма Берлина на­
шими военнослужащими было изнасиловано 100 тысяч 
немок и что они по поводу изнасилования обращались к 
нашим врачам (?!). Возникает вопрос — к каким конкрет­
но врачам и как они могли обращаться. Ведь основная 
масса врачей была сосредоточена в медсанбатах ди­
визий и в военных госпиталях, но они во время штурма 
Берлина да и после него в городской черте не находи­
лись. В Берлине были только полковые врачи. Могли бы 
изнасилованные немки в том горячем котле, каким был 
Берлин, разыскать среди тысяч офицеров полкового 
врача? Если даже она его разыскала, то как могла немка 
поведать врачу о своих приключениях, ведь она не зна­
ла русского языка, а он, как правило, немецкого. Откуда 
возникла цифра 100 000? Если, к примеру, кто и обра­
щался к врачу, то врач-то никакого журнала учета не вел. 
К тому же не следует забывать, что немцы были сильно 
запуганы геббельсовской пропагандой и многие ждали, 
что с приходом Красной Армии их будут убивать. Они не 
301 Л. Г. Иванов шт 
только боялись обращаться с какой-либо жалобой, но 
старались вообще не показываться на глаза русским. 
И еще одно обстоятельство. После овладения Берли­
ном все основные части и соединения были сразу вы­
ведены из города, ибо не было возможности разместить 
в разбитом городе огромную массу войск, да и не было 
нужды для их дальнейшего пребывания в поверженной 
столице Германии. 
Вместо этого сразу была создана городская военная 
комендатура во главе с генерал-полковником Н.Э. Бер­
зариным. Ей были подчинены районные военные комен­
датуры. Одновременно по всему городу были размеще­
ны полевые солдатские кухни с солдатами-поварами, 
которые кормили голодных немцев. Одним из первых 
решений комендатуры было решение о снабжении мо­