обстановкой, отнюдь не всегда в ее пользу. 
Уже будучи в отставке, я неоднократно писал статьи 
в газеты: «Аргументы и факты», «Комсомольская прав­
да», «Московский комсомолец», «Советская Россия» и 
др. В этих статьях я разоблачал ложь и клевету на орга­
ны «Смерш», периодически появляющиеся в разных из­
даниях и программах, показывал, какой огромный вклад 
в Великую Победу внесли военные контрразведчики в 
годы Великой Отечественной войны. Конечно, некото­
рые редакции наглухо игнорировали мои статьи, другие, 
напротив, охотно их публиковали. 
289 Л. Г. Иванов «« » 
Я неоднократно выступал на Российском радио, рас­
сказывал о работе «Смерш» в годы войны, о больших 
делах, проведенных уже в послевоенное время. 
Раз пять или шесть ко мне приезжало телевидение, 
по три-пять человек. Они раскладывали аппаратуру, 
включали осветители и магнитофоны, задавали десятки 
вопросов, снимали. Каждый раз процесс съемок зани­
мал 2—3 часа. Но телевидение самый политизирован­
ный орган СМИ. Ни одна из этих программ как следует 
так и не вышла в эфир. Чувствуется, в руководстве этой 
организации стоят железные и проверенные люди, кото­
рые даже в условиях трескуче декларированной свобо­
ды не дают слова своим политическим оппонентам. 
Считаю, что с современным Российским телевидени­
ем у меня свои счеты и теперь отвечаю твердым отка­
зом на любые предложения оттуда по поводу проведе­
ния съемок и ответов на вопросы. 
И еще одно замечание, навеянное одной из печаль­
ных сцен современной российской действительности. 
Как известно, и в Красной, и в Советской Армии с 
первых дней существования и до перестроечных времен 
продовольственное и вещевое довольствие выдавалось 
бесперебойно и аккуратно. Все это личный состав полу­
чал бесплатно, в то же время обеспечиваясь денежным 
довольствием. Во время войны наличные деньги на 
фронте были не нужны. Поэтому были заведены рас­
четные книжки и финансист ежемесячно начислял туда 
денежное довольствие. Такая расчетная книжка была и 
у меня. Но так как я часто принимал участие в боевых 
действиях, где гибли сотни и тысячи военнослужащих, 
то считал, что рано или поздно тоже должен быть убит. 
Поэтому я посылал свой денежный аттестат домой — ро­
дителям. Если меня, скажем, убьют в феврале, то роди­
тели имели право получать мое денежное довольствие 
г 
290 •"• В отставке 
до конца года. Так было при советской власти, в самые 
тяжелые для нее годы. 
А как сейчас обстоит дело с денежным довольствием 
офицеров Вооруженных сил? Я не могу сказать «за всю 
Одессу», а приведу только один факт. 
Где-то года три-четыре назад мы с женой нахо­
дились в одном госпитале, в Москве, где-то в районе 
Речного вокзала. Оказалось, что в том же госпитале 
находились и военнослужащие, раненные в Чечне. По 
госпиталю бродили молодые ребята и девушки, кто без 
ноги, кто без рук. Глядеть на эту картину было страшно 
и больно. 
Ребята пользовались костылями, напоминавшими 
больше костыли времен Первой мировой войны. Были 
у них и простейшие коляски, которые надо было катить, 
крутя руками грязные колеса. Я познакомился с одним 
из обладателей такой коляски. Он оказался майором-
ракетчиком, с Урала. В госпитале к тому времени он на­
ходился уже четыре месяца. У него была ампутирована 
стопа, и предстояла еще одна операция. Я его, в част­
ности, спросил: как он получает деньги? В ответ майор 
горько усмехнулся. За все время пребывания в госпита­
ле он не получил ни одной копейки — не на что купить 
воды и сигарет! 
Я подумал: как же так — раненый офицер находится 
в штате, пока не уволен, и к нему такое бездушное от­
ношение! А ведь он пролил кровь за Родину, рисковал 
жизнью и стал инвалидом. 
Когда в госпиталь приехал мой старший сын Юрий, 
полковник, я рассказал ему о встреченном мною ране­
ном майоре, о его бедах... Сын нахмурился и, дав мне 
тысячу рублей, просил передать ее майору — «в поряд­